Рабочий день в полку начинался с получения заданий и составления графика полетов. Часть пилотов должна была тренироваться сегодня в стрельбе по движущимся целям, и их курс лежал на восток — к океану, где с военных кораблей запускались ракеты. Эскадрилья Беленко должна была практиковаться в перехвате чужих самолетов и препровождению их на посадку на территории базы.
Беленко делал вид, что внимательно слушает командира, объясняющего задание и перечисляющего все, что он должен был выполнить во время полета. Но мысли его были далеко: он думал о том, что несмотря на прекрасную ясную погоду, выход за установленную тренировочную зону будет сопряжен с большим риском. Он также старался рассчитать время, расстояние, скорость, запас горючего, наметить курс полета и точки возможного перехвата.
Первые утренние полеты прошли спокойно, и в 11: 00 пилоты вернулись на базу на второй завтрак, после чего им предстояло трястись на грузовике по рытвинам и ухабам на военно-воздушную базу в Сахаровке, которая находилась в четырех километрах от Чугуевки. Беленко не поехал со всеми — он отправился в медпункт на осмотр. Беленко никогда не волновался перед осмотром, потому что врач был человеком мягким, отзывчивым и всегда, как мог, помогал пилотам. За пять дней до полетов им запрещалось пить, но это распоряжение никогда не выполнялось — пили все, а многие просто напивались вдрызг. При небольшом количестве алкоголя в крови врач обычно давал разрешение на полет, но после сильной попойки пилот на день отстранялся от полетов. Врач всегда находил соответствующую причину: насморк, небольшое воспаление уха или повышенная температура.
Беленко измерили температуру, проверили пульс, кровяное давление, глаза, уши и горло.
— Как вы себя чувствуете? — спросил врач.
— Прекрасно.
— Какой полет у вас сегодня?
— Обычный тренировочный.
Врач внимательно посмотрел на него: „Скажите, лейтенант, вы что-нибудь пили в течение последних суток?”
— Последние пять дней я вообще ничего не пил.
— Вы в состоянии летать сегодня?
— Конечно. А что, разве что-нибудь не в порядке?
— У вас повышено кровяное давление. Не настолько, чтобы бить тревогу, но для вас оно довольно высокое. Какие-нибудь неприятности?
— Абсолютно ничего.
Опасаясь дальнейших расспросов, Беленко сказал, что уже почти неделю он не летал и ему необходимы тренировки. Сегодня утром он сделал пробежку в шесть километров и возможно немного возбужден. Врач кивнул: „Ну что ж, это понятно. Счастливого полета, лейтенант’*.
Беленко присоединился к пилотам, ожидавшим около ангара метеосводку. Ребята острили насчет приближающегося коммунистического субботника, на котором они должны будут маскировать бункеры ветками и дерном. Идея была абсурдной, потому что американцам давно было известно месторасположение аэродрома, да и какой дурак поверит теперь во внезапное его исчезновение? Кто-то из пилотов заметил: „Я слышал, что на фотографиях, которые они делают со своих спутников, виден каждый гвоздь на солдатских сапогах”.
Заметив приближающегося к ним Володина — молодого лейтенанта КГБ, прикомандированного к их полку, пилоты замолчали.
— Доброе утро, Виктор Иванович. Как дела? — обратился Володин к Беленко.
— Все в порядке.
— А Людмила и Дима, как они?
— Прекрасно.
— Какие новости, что слышно?
— Сегодня солдаты опять отказались от завтрака.
— Да, я знаю. Как вы думаете, в чем тут дело?
— Владимир Степанович, вы не хуже моего знаете причину…
— Но мне все-таки хотелось бы услышать ваше мнение. Зайдите ко мне после полета. Мне надо с вами поговорить.
В этом приглашении не было ничего необычного. Гебешник всегда все вокруг словно вынюхивал, каждому задавал одни и те же вопросы: „что нового?”, „что слышно?”, и все-таки Беленко это не понравилось. Почему он обратился ко мне именно сейчас? Надеюсь, дорогой Товарищ, нам не придется больше свидеться.
Наконец офицер из метеорологической службы объявил: на востоке, где должны были проводиться тренировки, небо ясное, летная погода продержится до вечера. Но на юго-востоке, куда на самом деле лежал курс Беленко, собираются облака, движущиеся в сторону Японии.
Идиоты! Ведь ясную погоду предсказывали по всей области. Какой же плотности будет облачность в том районе? Надо придумать, как лучше спросить его об этом. Нет, не стоит задавать никаких вопросов. Нельзя проявлять заинтересованность — это может меня выдать. Придется просто рискнуть.
На складе Беленко выдали шлем, кислородную маску и перчатки. „Товарищ лейтенант, вы забыли свой спасательный жилет”, — окликнул его сержант, выдающий амуницию. Не бери его, сделай вид, что он тебе не нужен.