Чтобы не привлекать внимание, они вышли из гостиницы через кухню, но тучи репортеров и фотокорреспондентов уже поджидали их. Охрана растолкала журналистов, машина с места дала полный газ, стараясь оторваться от устремившейся за ней вдогонку прессы. На подходе к оживленному перекрестку на пересечении автострад пять машин с ведомственными флажками выровнялись в шеренгу и, достигнув перекрестка, понеслись в разных направлениях. Обескураженные этим маневром корреспонденты не знали за какой из них следовать. Беленко же кружным путем привезли на свалку, расположенную за городом. Тут же рядом опустился вертолет. Не прошло и минуты, как Беленко был уже в воздухе.
Вертолет сел на базе Хитозэ рядом с военно-транспортным самолетом, моторы которого уже работали, и, как только Беленко со своими сопровождающими оказались на борту, самолет взлетел. Из-за шума в самолете, предназначенного для транспортировки грузов, разговаривать было трудно, и Беленко большую часть пути разглядывал дивный японский пейзаж далеко внизу. Каждый метр земли, даже неудобные для обработки склоны, были тщательно культивированы. Города и деревни выглядели чистыми и аккуратными. Не найти и следа заброшенности. Земля казалась Беленко прекрасным и с любовью возделанным садом.
Как противоречив мир. У японцев так немного земли и материальных ресурсов, но зато как полно они их используют!
Снова настырные журналисты блокировали дорогу из аэропорта в Токио, ослепляя Беленко фотовспышками. Охрана и полиция поддерживали связь при помощи передатчиков размером меньше ладони. Журналисты имели свои передатчики, которые позволяли им устанавливать местонахождение процессии машин с Беленко, поймав волну, на которой переговаривалась полиция и охрана.
Как это возможно! Да если бы такое случилось в Союзе, КГБ тут же пришило бы корреспондентам обвинение в шпионаже!
Процессия внезапно остановилась. Японец выскочил из машины и побежал к телефонной будке. Телефонный разговор журналисты уж никак не смогут подслушать. Когда японец вернулся, и машины снова помчались по шоссе, переводчик обратился к Беленко. „Мы очень извиняемся, но принято решение поместить вас в тюрьме. Нет другого места, где можно было бы гарантировать вашу безопасность. Сегодня тюрьма будет для вас самым безопасным местом в Токио**.
Тем же способом, что и в Хакодатэ, они оторвались от преследования на пересечении шоссейных магистралей: машины разделились и помчались по разным улицам. Спустя минут десять машина с Беленко въехала на территорию морской базы. „Здесь один американец хотел бы поговорить с вами”.
Темные сипы реакции. Сейчас я встречусь с „темными сипами"? Как они выглядят? Что они со мной сделают?
Американец в сером костюме, белой рубашке с воротничком на пуговках, галстуке с булавкой поднялся и протянул руку, когда Беленко вошел в кабинет командира базы. Он был худощав, хорошо сложен, в очках.
— Меня зовут Джим, я представляю правительство Соединенных Штатов, — сказал он по-русски. — Мне приятно вас встретить и сообщить, что Президент Соединенных Штатов удовлетворил вашу просьбу о политическом убежище. Можете больше не волноваться. Как только будет покончено с формальностями, вы полетите в Америку. Есть ли у вас какие-нибудь вопросы или просьбы? Хотите ли что-нибудь сказать?
— Нет, я все понял.
— Отлично! Теперь отдыхайте. Мы скоро снова увидимся и тогда сможем побеседовать в свободной обстановке.
Беленко почему-то ожидал большего и был разочарован, что его первая встреча с американцем оказалась такой простой, похожей на обычное знакомство.
Эти темные сипы выглядят очень миролюбиво. Но может быть они умело прячут свое настоящее лицо до поры, до времени?
Бесконечно извиняясь за характер временного убежища, в котором пришлось поместить Беленко, японцы старались изо всех сил устроить его получше. Они уложили матрасы на пол его тюремной камеры, нанесли подушки, простыни и одеяла, вкатили цветной телевизор, достали шахматы, пригласили поупражняться в спортзале, принять горячую ванну. Они всячески подчеркивали, что охрана, ни минуты не спускавшая с него глаз и даже сопровождавшая в туалет, необходима для его безопасности. В этот вечер ему подали обед из вереницы блюд. Лучшей пищи Виктору есть не доводилось.
Решив, что еда специально готовилась для него, Беленко спросил, кто этот замечательный шеф-повар. Японцы пожали плечами: они всего-навсего принесли еду из ближайшего кафе.