Идеальное прикрытие!
Перспектива полетать на легендарных чоругских планетолетах очень стимулировала. Я даже забыл, что недавно собирался помирать от усталости. Во всей Сфере Великорасы не наберется и дюжины пилотов, сидевших за штурвалом этих машин. И в их числе вот-вот появится Андрей Румянцев! Почетно и дьявольски заманчиво!
Но только есть одно «но».
— Амиго… товарищ Иванов! — озвучил мои сомнения проницательный Сантуш. — Не знаю как остальные, но я едва осваиваюсь с «Горынычем». А его все-таки люди строили… Чтобы нормально облетать флуггер, нужно недели две. Так то наш, людской флуггер! А это что? Я даже не знаю, как его назвать, потому что «планетолет» — условное обозначение. У нас будет месяц-другой до начала работы? Иначе я на боевое задание вот на этом лететь отказываюсь!
Иванов опять сдулся. Перестал расхаживать и вновь включил свой гнусный, царапающий тембр:
— Нет. Месяца у вас не будет. Даже недели не обещаю. Отставить беспокойство. У чоругских машин феноменальная управляемость — благодаря тому, что они оснащены полноценным искусственным интеллектом. По сути, пилот превращается в киборга, симбионта собственного флуггера. Уверяю, что через два дня… нет, асом вы не станете, но полный спектр эволюций вам будет доступен. До утра на машинах смонтируют агрегаты управления для человеческих конечностей, и начнем осваиваться. Впрочем, если через два дня вы скажете, что машина вам не по душе — можете от вылетов отказаться, никаких санкций не последует. Слово офицера. Пока возьмите, это всех шестерых касается, техдокументацию. Мы подготовили кое-что на скорую руку…
Жили мы там же — на Складе.
В противоположном от входа конце, извольте видеть: надувные модули обитаемости из стандартного НЗ боевых звездолетов. Осназ ворчал, что десантные эллинги куда лучше, но выбирать не приходилось.
В общем, я сидел, а Комачо валялся на раскладной койке в нашей каюте. Мы оба дрючили тома руководства по эксплуатации, если можно так выразиться.
«На скорую руку» получилось приблизительно девятьсот страниц формата А-4. Понять, как устроена машина, было решительно невозможно. Из текста следовало, что спецы ГАБ тоже не сильно блистали.
Самая прозрачная часть — «Энергетическая установка». Как известно, чоруги используют вполне вменяемые, сходные с нашими технологии реактивного движения (а не загадочные ПАГД, пропульсивные антигравитационные двигатели — как джипсы, например). Но когда я дошел до слов «мезонный магназерный реактор» и «принцип действия в точности не установлен» — сломался.
Полез в раздел «Управление и применение вооружений».
Полегчало.
Начать с того, что умные космораки пожлобились поделиться своими замечательными плазменными пушками, так что планетолеты срочно оснащались нашими родными лазерами и подвесными ракетными установками.
— «Слово офице-е-ера», — передразнил Иванова Комачо с часовым запозданием. — Черт лысый! Ну не бывает такого, чтобы принципиально новую машину освоить за два дня! Не бы-ва-ет! Искусственный интеллект у них! И что теперь? Если они такие умные, так пусть вместо меня летают! Я им не мальчик из церковного хора! Киборг, понимаешь, симбионт… Я пилот, а не симбионт! Не желаю быть симбионтом! Или это что получается? Придет тот самый мальчик из церковного хора и за два дня научится тому, что я постигаю полжизни?!
— Да, бред какой-то, — согласился я. — И документация эта — ни слова не понять и почти тысяча страниц. Освоить до утра. Я ж не восхищенный чоруг первого ранга!
В дверь постучали. «Да-да, войдите», — и в каюту ввалился Клим Настасьин, сразу заполнивший своим славянским басом всё помещение.
— Здравы будьте, братие!
Вслед за ним появился Ревенко, такой же большой и надежный — отец-командир, словом. Мы выгнали Сантуша из койки и расселись.
— Где остальные? — осведомился я.
— Кутайсов с Разуваевым завалились дрыхнуть, — доложил Ревенко и помахал в воздухе пухлой папкой. — Вот это, говорят, за месяц не освоишь, не то что до завтра!
— Верно! Утро вечера мудренее! — это, ясное дело, сказал Настасьин.
— Оно, конечно, командир. Только уж очень стремно идти в космос на абсолютно незнакомой таратайке! Что думаешь? — это Комачо.