— Спокуха! Усё будет.
Катя тёрок наших не замечала, резво погоняла тачку и минут через тридцать, пару раз вильнув по закоулкам, мы выскочили на набережную.
Солнце уже садилось и по набережной гуляло много людей. Катя свернула к неприметному домику, зарулила во двор, где уже стояла на маленькой парковке пара машин и остановилась на разметке. По узкой лесенке вдоль стены мы поднялись на плоскую крышу, где под решетчатым навесом, плотно затянутым виноградной листвой стояло десяток столиков. Морсик гордо шел впереди. Судя по его вальяжным манерам, он тут тоже завсегдатай. Прошли в закуток, скрытый в дебрях растущей из ящиков лозы и уселись за столик.
— Виталос, вы не против, если к нам присоединится моя подруга? Обычно мы ужинаем вместе.
— Нисколько не против.
— Через минуту другую она должна подойти, кстати, она понтийская гречанка, из Херсона, и прекрасно говорит по-русски. Очень весёлая и общительная дама. Её муж служит механиком на круизном теплоходе, но вчера он ушёл в плаванье, недели на три. О, вот и она.
Катерина помахала рукой поднимавшейся по лестнице даме весьма полноценных пропорций. Назвать её толстухой было бы не верно, но лесенка поскрипывала жалобно и цветастое лёгкое платье на ней, по-моему, тоже. Потрескивало. Деваха подошла и расцеловала моего бизнес-партнёра в щёчки. Как положено, расцеловала, без этих идиотских причмокиваний возле и около. Звонко и дружелюбно расцеловала.
— Привет, Катерина!
— Привет, Зойка!
— Ты с кавалером?! Рыба в море потонула!
— Он — мой гость. Он покупает мой самолёт. Знакомься — его зовут Виталос. Он из России.
Я привстал, кивнул головой и представился:
— Виталий.
— Привет Виталий! Я — Зойка! Ты откуда будешь? — Весело и бойко затараторила Зойка и рухнула на обречённо скрипнувший стул.
— Тюмень.
— Это, где нефтяные короли ездят на оленях? В Сибири? Ты тоже нефтяной король? Купишь мне бриллиантовое колье?
— Нет. Я же не король.
— Опять я без колье осталась. Уже заказали что-нибудь?
— Нет, ожидали тебя.
— Катерина! Ты же знаешь, что мне заказывать! — и замахала рукой пожилому подвижному толстяку.
— Эй, Димитриос! Привет милый! Принеси нам как обычно. И вина белого сразу. Я пить хочу.
Подошёл трактирщик, полный усатый загорелый дядька, с весёлыми глазами. Привет, красотка! Моё почтение кирия Катерина! Добрый вечер, молодой человек. Что хотите скушать?
— Гафф! — раздалось из под стула Катерины.
— О! И ты здесь, уголовник! И тебе привет. А для вас, молодой человек, что принести? — Димитриос вежливо кивнул мне головой.
— Вообще-то я котлетки из кальмаров люблю. Приготовите?
Зоя быстро перевела.
— Зачем тебе котлетки? Давай я тебе осьминога с вином принесу? Через пять минут будет. Очень вкусно! Я себе приготовил, только скушать не успел, тебе отдам. Ты голодный совсем! Я вижу!
— Кириэ Димитриос! Я успел задолжать кириэ Монморанси полкило свежей печёнки. Не поможете расплатиться с долгами?
— Для нашей псаротаверны нет невозможного, хотя печёнка и не наш профиль.
Опаньки. Недаром Морсик тут себя так вольготно чувствует. Зойка заулыбалась, как луна на небе.
— Вита…лий! Ты не понял! У нас в Греции псаротаверна — это рыбная таверна. Но тут готовят и всё остальное: и кальмаров и осьминогов и мидий и всё такое. Хотя для русского уха звучит прикольно.
Из под стула нагло блеснули глазёнки:
— А ты ничо, фраерок! Теперь по жизни мне печёнкой будешь должен.
— А пенделя не хочешь, молодой военный? Обожаю наблюдать за фоксами, летящими по глиссаде в сторону моря. Муму тоскует.
— Чо забыковал-то сразу? Совсем шуток не сечёшь?
— Слышь, салага, завтра в 14:00 явишься ко мне в апартамент. На тримингацию. Или на тримингование. Выбирай по своему вкусу, что тебе больше нравится. А может, тебе дисбат устроить? Пора, пора тебя познакомить с воинской дисциплиной, что суть строгое и точное соблюдение всеми военнослужащими порядков и правил, установленных законами и воинскими уставами, обрати внимание.
— Ну, ты точно охренел! — и Морсик сделал вид, что падает в обморок.
Тут в нашу беседу вклинилась Зойка.
— А что это вы там переглядываетесь, с этим киллером? Ты Виталя, с ним поосторожнее, Зверь, а не собака. Недавно к нам с Катериной албанцы здесь какие-то привязались, ой, сколько крови было! Ой, как он их драл! Ой, как они орали!
Зойка мечтательно закатила глазки, но развить героический эпос не успела. Рядом со столиком возник Димитриос с двумя подносами, и с ним паренёк, гружёный аналогично. Они быстро рассортировали товар по потребителям и, пожелав приятного аппетита, бесшумно исчезли.