Чезаре, капот отворил, и ждет стоит, пока я налистаюсь. Сунул я папку с формулярами в сумку с ноутом, вечерком поразбираюсь еще. И к нему подошел. Посмотрел на движок, чистенький движок, ни копоти на нем, ни потеков масла и топлива не видно. Трубопроводы и провода почернений и трещин видимых глазу не имеют. Сверил номерок, с тем что в формуляре указан. Ажур.
А вот такой момент надо прокачать. По формулярам получается, что последний год самолет и не летал почти, на земле стоял. И хоть и в ангаре, а за пневматики я не поручусь. Подошел, осмотрел. Покрышки и реборды колес видимых повреждений не имеют. По обжатию зарядка пневматикой в норме. Трещин на резине не наблюдается. Износ невелик. Убедился в том, что на зарядных клапанах имеются колпачки. Норма. Подозвал жестом технаря и жестами же попросил запустить двигатель. Итальяно с сомнением посмотрел на потолок, но я ему изобразил на часах кружок, показал палец указательный, и сказал как можно понятнее-
- Ван минут! И плеванто на законо!
Тот по-русски совершенно поскреб в затылке, потом кивнул, бросил взгляд по сторонам, на колодки тормозные под колесами и заглянул в кабину. Убедился, что все тумблеры на панели запуска двигателя в положении 'выключено', соскочил, подбежал к коку и провернул винт в 'сухую' оборотов пять. Потом опять поднялся в кабину и защелкал тумблерами. Движок протяжно и злобненьнько завыл стартером, раскручивая турбину, потом гневно рыкнул, и выбросив облако дыма под самолет, схватился. Заорал. Запел. Винт превратился в мерцающий круг. Потом обороты чуток спали, и только ровный сытый рев турбины сотрясал ангар. Я помахал рукой, привлекая внимание, и когда его, наконец, на меня обратили, сложил руки в косой крест. Хорош! И возвернулась тишина.
Сеньор Чезаре дождался пока винт не замер в неподвижности, показал мне большой палец и слез неторопливо по трапу. Подошел ко мне, сказал:
- It is the fine plane! /Хороший самолет!/
- Иес - говорю - мне он тоже уже понравился.
- You buy it? /Хотите купить его?/
- Иес, ай бью. Слушай Чезаре, подтянул бы ты меня по материальной части. Ты эту машину знаешь. Устройство, ремонт, обслуживание и все такое? Недели две - три позанимаемся по вечерам? Возьмешься? Тот головой мотает, руками разводит:
- I do not understand you, signore.
Вот народ тут разбаловался. Пока мы в России китайский учить собираемся, они тут, в Европах вовсе нюх потеряли и решили, что им русский язык теперь знать без надобности. Ох, пожалеют, придет время. А пока я за очередной карточкой полез. Это случай тоже предусмотрен. Достал карточку, предъявил:
"Want to teach me, to keep and maintain the aircraft? Two or three weeks? I will pay."
Чезаре прочитал, опять поскреб в затылке, и объявил:
- Yes. For two or three thousand euros. One week - one thousand. Good? /Это возможно. Я возьму две или три тысячи евро. Одна неделя одна тысяча. Идет?/
О как, одна неделя - штука евро. Ладно, не разорюсь, потянет.
- O'key.
Сеньор расцвел как хорошо унавоженный георгин, и попытался станцевать тарантеллу. Но я ему следущую карточку под нос сунул: " I need the POH - "Pilot's Operating Handbook Cessna 208 ".
- You need POH? /Вам нужен ПОХ?/
- Йес!
Он еще спрашивает! And other books by Cessna! All books! - Я за этот гребаный ПОХ, он же по-русски говоря - РЛЭ, руководство по летной эксплуатации, весь интернет перерыл. И не нашел в свободном доступе! Только за баксы почитать. Оказывается, это авторское право не дает мне права познать, как правильно на Сессне ездить! ДeБиллы жадные. Ух, я блин, и злой на них!
Сеньор Чезаре сгонял по-быстрому в свою каптерку и принес штук шесть изрядно заляпанных книжек разной толщины. На бегу засовывая их в пакет. И с подобающей торжественностью вручил.
- Take it and learn it, Pilot! /Держи, пилот! Изучай!/
- Ну, спасибо братан. Уважил. Есть, что на ночь почитать.
Забрал я пакетик с книжками и в самолет снова забрался. Добыл из сумки ноут, запустил и пока ХРюндель заводился, я госпожой Катериной любовался потихоньку. А она мной. Шутка юмора такая, если кто не понял. Она в озабоченной задумчивости пребывала. Запустил я Промт, в двух экземплярах, один настроил на перевод с русского на английский, а второй наоборот. И к Катерине с письменным предложением обратился. Дальше наше общение через Промт и происходило. Мы, как дети, отнимали друг у друга компьютер, соприкасались руками, плечами, ушами... и печатали, печатали...
- Миссис Кэтрин...
- Нет. Никаких Кэтрин, Кэт, и никаких прочих английских кошачьих. Меня зовут Катерина. Кирия Катерина. И не иначе.
- Простите. Кирия Катерина, считаю необходимым в ближайшие дни, сходить в церковь и за упокой души господина Фокаиди помолиться. И свечку поставить. Не подскажете, в какой церкви это удобнее будет сделать?
- А отчего вам за Теодора помолиться вздумалось?
- Хороший был человек.
- Иногда.
- И самолет мне хороший оставил.
- Так вы решились его купить? За указанную в объявлении сумму?
- Да. Я покупаю этот самолет. Как он есть.
Вынула она из маленькой сумочки блокнот и фломастером сумму написала. Чтобы уж однозначно определиться.
- Мы правильно понимаем друг друга? Вы покупаете у меня этот самолет именно за эту сумму? 650 000 евро?
- Да, госпожа Катерина.
- Чудесно! Завтра мы совершим формальности, после чего заедем в церковь, где вы сможете выразить свою благодарность усопшему. А сейчас сюрприз. Мы будем пить кофе.
За пилотскими креслами располагались две стойки. Откинула крышку правой, получился столик сантиметров пятьдесят шириной, под крышкой обнаружилась маленькая двухконфорочная электроплитка. Вдова ослепительно улыбнулась мне и нажала большую черную кнопку рядом с электроплитой. В хвосте затарахтело и к выходу из ангара потянуло выхлопом. Из нижнего шкафчика стойки была добыта пятилитровая пластиковая бутылка воды, и турка. А также пачка молотого кофе. Вода налита в турку, брошена щепотка чего-то из маленькой жестяной баночки, засыпан кофе и турка прижата пружинным зажимом к конфорке плитки. Еще раз одарив меня радостной улыбкой достойная госпожа Катерина расхвасталась:
- Микроволновка! - И распахнула дверку среднего шкафчика. Потом повернулась к левой стойке и открыла верхнюю дверку:
- Морозильник! До -18 градусов Цельсия.
- Открыла нижнюю дверку:
- Холодильник и бар!
- А душ тут случайно не затерялся? - спросил я ироническим голосом. Катерина приняла вопрос на полном серьезе.
- Да. Там, в хвостовом отсеке установлен проточный водонагреватель. От него душ выводится наружу. Она постучала каблучком по полу - а в багажнике два бака по сто литров воды и насос. Но сейчас баки пустые. Искупаться не получится. Если хотите принять душ, вам придется еще немного потерпеть.
Вот такие шутки, мои дорогие маленькие радиослушатели. Тут с буржуинами о комфорте поосторожнее надо бы шутить. Они с такими вещами не шутят. Я представил подобную комплектацию удобствами на АН-2 и головой помотал. Ненаучная фантастика. А ведь цена делу - копейка. В сравнении со стоимостью самолета.
Пока я удовлетворял свое детское любопытство, кофе поспел и был снят с конфорки. И разлит в маленькие белые пластиковые кружечки. А кнопка черная второй раз нажата. Движок в хвосте умолк.
- Сахар?
- Да, если можно. Пол-ложечки. А вообще-то я люблю с коньяком. Армянским. Или со сливками. Или со всем сразу.
- А я без сахара привыкла. Черный.
Я облизнулся и выхлебал божественный нектар в два глотка. Деликатничал. Там и один-то с трудом набрался. Кофе получился крепкий и ароматный. Арабика. А вообще-то кофей этот у меня аппетит разбудил зверский. И то сказать, с вечера не жрамши. А день уже опять к закату клонится. Тут телепатия заработала.
- Хотите осмотреть еще что нибудь?
- Нет. На сегодня достаточно, я думаю.
- Тогда пойдемте.
Сунул ноут в сумку. И к люку пригнувшись прошел. Она бабочкой легкой выпорхнула, и я следом. Выпал. Как мешок картошки. Затворили мы аэроплан на ключик, ключик мне на ладошку уронили, и поцокали по бетону, гордо подняв голову, выпрямив спину и волнуя окрестностями окрестности. Стою. Пялюсь. Королева! Опять этот подлец просыпается. Да, что ж такое-то! Господи, помилуй мя грешнага. На тебе щелбан! О, осознал! Побежал я кирию догонять.