- Это, брат, историческая реликвия выходит. Ну, ты, в школе поди учился, раз летчик, по истории, поди-тко слышал, как в пятом году бунтовали при Николашке? Дак вот, прадед мой в молодых годах тогда пребывал, и принял в том бунте, как теперь говорят, активное и непосредственное участие. Когда усадьбу помещика тамошнего жгли, углядел он штуцер этот да и спер под шумок. К охоте склонность имел, как все в роду у нас. Да так ловко, что и прижилась штучка навеки. От прадеда к деду, от деда к отцу, от отца стал быть ко мне... от меня старшему должна...
Он вдруг тяжело сглотнул, плечи затряслись.
- Да ты рассказывай. Все уладится. Катя моя не просто погулять вышла. Специалистка она. Операционная медсестра. Людей резать-зашивать не впервой ей. Научена. Обойдется все, коли Бог даст. Ты рогом-то в горе не упирайся, оно и промахнет мимо. Не накликай. Дальше рассказывай.
- А че тут рассказывать? Уж все и рассказал. Дед, как пороха бездымные пошли, заряд потихоньку стал подбирать, помалу досыпая. Как бой стал добрый, так и снаряжаем до сель. Я из-за штуцера этого, смешно сказать, и сюда угодил. Как неисправимый браконьер. Эти мордатые себе и заповедники и заказники и ружжа миллионные, а как простой человек стрелит себе кабанчика семью кормить, так он сразу и браконьер. Судить яго ябать! Прадед стрелял, и до него стреляли, и дед и отец и я стрелял, стреляю и стрелять буду. И детки и внучики атож! Накося - выкуси! В общем, окрысились на меня егеря с ментами, штучку отнять нетерпелось им, да хрен там! Да только стренулся мне случаем человек, храни его Христос, да и сосватал на переезд. Десятый год уж тут кукуем да никак ищщо не нарадуемся. Хрен им теперь всем в грызло, да с корнюишонами, а не штучка моя. Обрыбитесь. А то в суд, да кохискакция, а вот хуя им в помаде на все рыло. По моему вышло!
Эк его разобрало, раскраснелся потомственный браконьер, ожил, сердешный. Ну и слава аллаху. А то видом вышел, краше в гроб кладут. Того гляди, старик Кондратий навестит. Собрался я и дальше психотерапевтический сеанс продолжить, но выглянула Катенька моя и позвала мужика грузить потерпевших.
Минут через пяток на носилках-самоделках подали первого. Принял я у них тело с подобием египетской мумии и бережно в салон втянул. Мальчик? Девочка? По носу не определишь... остальное под бинтами. Нет, все ж девочка... Или таки мальчик? Бедолажка... Гриня поднялся на борт, молча помог разместить страждущее тело и, захватив носилки, убежал за следующим. Зацепил я капельницу на одежный крючок, поправил малышке голову и принял следующего. Разместив того у другого борта, повторил процедуру. Третьего уложили посерединке.
Пока я запускал турбину Катя, что-то говорила часто кивавшему головой понурому папаше-хуторянину. Потом решительно махнула рукой и пошла к правой пилотской двери. Поднявшись в кабину, уселась в головах на корточки , включила компрессор, туго накачала матрас, и принялась считать пульсы. Гриша забрался на правую чашку, доложился, что люки задраены и что экипаж к полету готов. Тянуть я не стал, включил фары, вырулил на полосу и с божьей помощью, помолясь за здравие, принялся делать свое пилотское дело. Солнышко практически нырнуло за горизонт, термические потоки ощутимо ослабли и на тысяче уже практически не чувствовались.
Доложил в Демидовск ситуацию, выставил винтомоторной группе требуемый режим и попилил, стараясь не растрясти раненых, в столицу армейского протектората. Изъяв из бардачка сборник местного Джеппесена, нашел лист с аэродромом RADM и вынул его из зажима. Пристегнул клипсом к штурвалу, рассмотрел внимательно и вдумчиво, разъяснил для себя порядок маневров, выставил частоту на первой навигационной рации 114.65 мГц на которой работал Демидовский VOR, и вращением пимпочки курсоуказателя HIS добился чтобы самолет повернул по пеленгу, а вместе с ним и стрелка RMI повернулась точно вверх. Все, теперь курс наш лежит строго на маяк.
Внизу неторопливо перемещались темные уже холмы, речки, лесные колки, иногда попадались огоньки редких человеческих поселений... а ведь места эти считаются тут плотно заселенными... и тут торкнуло меня - электрическая сила! Ведь это не Кубань какая подо мною! Не Запсибравнина. Не Бодайбо и не Камчатка. И не пампасы какие южноамериканские даже. Иная планета подо мною! Вот это я отмочил номер. Вот это авантюрку я отмочил. Окуеть! Ну, нихрена себе, выкинул я коленце. Покоритель иных миров мля! Космонавт-перемещенец! Витамин, ты сошел с ума. Ты уму не постижимо, что утворил. Взял и из унылого дележа скромненьких ништячков соскочил в Новый Мир! Огроменный. Неисследованный. Неизученный. Из семи миллиардов толкающихся локтями долбобесов, грызущихся насмерть на триста тридцать три раза кровищей залитых клочках деградирующей суши из-за кизяков мамонта, ты свалил в ... Клондайк... Эльдорадо... долина Сакраменто... Витамин, хочешь Солнечную долину? На! Или Лунную? На. Может лучше долину Гейзеров? Забирай. Нет, мне три в одном пожалуйста, заверните. Найди и пользуйся. Витамин, хочешь... да че хочешь! Большой красивый остров в теплом океане? На! Только руки да голова! Твори, выдумывай, пробуй. Паши и пой. Помилуй мя грешнаго...Голова кружится от того что я учудить изволил. Сучий потрох! Вот это да!
Однако пора вниз. 'С покоренных вершин. Что же делать, и боги спускались на землю'...
Повернулся к любимой:
- Как они, Катенька?
- Плохо. Кровопотеря, критичные повреждения... срочно на стол их надо. Как раз мы прилетели. Еще бы полчаса и всё...
- Довезем?
- Должны довезти.
- Немного совсем осталось потерпеть. Снижаюсь уже...
Так. Удаление восемнадцать миль. Высота пятьсот. Пора на дальний настраиваться.
- Подход Демидовск, это 'Карнаш'. Прошу посадку вне очереди. Везу троих трехсотых из Пригожей.
- Подход Демидовск. Слышу тебя отчетливо 'Карнаш'. Давно ждем. Заходи левым кругом 400 на 32 полосу. Как будешь садиться? Тебе ИЛСку включать надо?
- Нет. Визуально буду садиться. Оптическую включите. Видимость супер.
- Да. Видимость отличная. Прими погоду.
Рассказал он мне что ветра нет, что температура плюс тридцать и прочие подробности и вышке передал. Перестроил я навигационные приемники на NDB аэродрома, отключил автопилот и вывел 'Гранда' к дальнему. Подстроил давление альтиметра на аэродром. Дождался когда стрелки на RMI слюбятся, виражиком их отвертикалил. Все, я в створе полосы курсом 322 градуса. Доложился, что полосу вижу отчетливо и получил разрешение на посадку. Закрылки тридцать. Прошел дальний, где и оседлал глиссаду. Да уж. Не поскупились русскоармейцы на аэродромчег! Мечта пилота. Такого как я! Три системы посадки включая ИЛС. В любую пургу с закрытыми глазами, пьяный и связанный сядешь! Огни PAPI-4 пополам. Красный-белый. На глиссаде, скорость семьдесят...вертикальная два... Две бетонных полосы по полста метров шириной и две пятьсот длиной. Лучше чем в Порто-Франко. Ближний пищит. Выравниваем. Скользит влево, мля! Парирую. Вертикальная... полметра в секунду. Годится. Торец. Зебра. Касание. Сел. Реверс. Торможение. Отлично сел. Закрылки взад. Не забыл. Молодец я, чего уж там. И как это в Пригожей так опростоволосился? Не пойму. Дичь какая-то вышла. Надо бы разобраться, а то на короткой полосе может случиться нежданчик с выкатом. Нафиг-нафиг! Потом. Все потом.
- Башня-Карнашу. Молоток! Переключайся на руление. Частота 126.400.
- Благодарствуем! Давно настроился.
Ткнул в кнопку переключения частот и с диспетчером руления связался.
- Руление, это Карнаш. Куда ехать будем?
- Давай налево, по первой РД. Стоянка 17П. Тебя там костоправы на трех каретах уже заждались!
- Понял вас. Налево, так налево. Нам налево не привыкать! Хотя, я тут женился недавно ... как-то неудобно, а?
- Не гадь в эфире! Накажу! Рули куда сказано.
- Есть мем! Принял, мем! Исполняю, мем. Стоянка 14П, мем.
- Ох, накажу! 17П я сказала! Не 14П! Повторяю для тупоглухих или для глухотупых - 17П! Как понял, Карнаш?
- Все понял, все осознал! 17П стоянка! Уже совсем молчу! ... Мем! Уже паркуюсь! Все, я приехал, мем!
- Ну, точно, накажу!
- Не надо! Мне жену кормить надо!
- Вот! За то что женат и накажу! Конец связи!
- Конец нашей связи, солнышко!