Укрывшись за распахнутой водительской дверью, безумная открыла огонь по внедорожникам из пистолета.
- Да ты издеваешься! – в ужасе опешила я, понимая, что багажник кроссовера как на передовой в зоне перестрелки.
Лучше бы она свалила, а с таким планом нам обеим конец.
С обоих джипов по кроссоверу ответили одиночные выстрелы. Пули, судя по всему, пробили дверцу насквозь, потому что смуглянка, вскрикнув, затихла.
- Не стреляйте! – когда со стороны армейских джипов вдруг услышав «…в багажнике», крикнула я. – Я без оружия!
- Вылезай с поднятыми руками!
- Да рада бы, вот только… - нерешительно подняв к разбитому окну багажника запястья, продемонстрировала связанные веревкой руки. – Ноги тоже связаны!
Полсекунды спустя дверь багажника распахнулась и надо мной, как большая темная туча предстала крепкая фигура мужчины не похожего на бандита. Средних лет. Бывалый. Манера держать оружие и взгляд выдавали в нем солдата.
Мужчина опустил пистолет. К нему подступили еще двое.
- Ты? – невольно протянула я, снизу вверх уставившись на Павла. Это с ним мы некогда боролись с тварями в церкви близ Сторожевой!
Темноволосый и загорелый, мужчина с квадратным лицом и дружелюбным взглядом, насмешливо улыбнулся мне.
- Что ты здесь делаешь?
В ответ я с негодованием и молча вытянула перед собой связанные руки. А Павел тихо рассмеялся, кивнув тому, что стоял рядом:
- Развяжи.
Тот ножом разрезал веревки на руках и ногах. И я вылезла из багажника, потирая покрасневшие запястья.
- Откуда тебя забрали? – отступив от машины, спросил Павел.
- Недалеко от Свободного. Я была с группой…
- Сколько их было? – подразумевал бандитов.
- Один ранен - сбежал, четверых положили, - обойдя разбитый кроссовер, неизбежно наткнулась на бездыханное тело смуглянки с пулевым ранением в грудь. Взяв себя в руки, присела, в карманах ее камуфляжных брюк отыскав свою обложку с документами. – Была одна машина – кроссовер, на пятерых максимум. Мы решили, что те, с кем справились – это все. Но… в общем, когда я на время отделилась от группы, на меня набросились еще двое и вырубили прежде, чем я узнала, что стало с остальными.
Только теперь заметила где и как стояли солдаты на дороге – их семеро: созрей в моей голове дерзкая мысль бежать, ничего бы у меня не получилось. Мой взгляд стал недоверчивым. Павел заметил это.
- Вы же не бандиты, - рассуждала я. - Зачем погнались за кроссовером? Личные счеты?
- Несколько дней назад два кроссовера убрали троих моих ребят, едва не угнали джип и унесли часть припасов, - подступив ближе, Павел вытянул из моих рук обложку с документами. – Что это?
- Семейные фотографии, - я постаралась, чтобы мой голос не дрогнул.
От корочки пилота я избавилась уже давно, а фотографию с вертолетом смуглянка еще вчера у меня на глазах сложила вдвое и спрятала за другие фотографии.
- Мои родители, сестра и брат, - протянула я, всерьез обеспокоившись, что Павел смотрит на потускневшие от сырости фотографии слишком долго.
- А почему ни на одной тебя нет рядом?
- Я делала снимки.
Мужчина сложил обложку и протянул ее мне, но когда я взялась за край, не отпустил, спросив вдруг:
- А на кой ей понадобились твои фотографии?
Сердце пропустило удар.
- Не знаю.
Вопреки скверному предчувствию Павел разжал пальцы. И не мешкая, я спрятала обложку в заднем кармане джинсов.
- Какие планы? – спросил он.
- Вернусь к группе.
- У тебя есть машина?
- Нет.
- У тебя есть оружие?
Я помедлила с ответом. Павел ухмыльнулся.
- Проводник помогает солдату, а солдат бережет Проводника. Второй раз с тобой сталкиваюсь, а ты опять солдат спасаешь. Чем они заслужили твою преданность?
- Они пришли мне на помощь, когда я в этом нуждалась больше всего. Не оставили меня, и я их не брошу.
Намеренно затянув момент, Павел произнес вполголоса: «Ясно», а затем, не поменявшись в лице - хитрый взгляд и спокойная улыбка – вдруг громко скомандовал своим людям: «По машинам!», жестом показав мне на левый джип.
- Что это значит? – вмиг ощутив себя особенно некомфортно, уточнила я.
- В церкви ты оставила мне все ресурсы, - распахнул для меня дверцу джипа. – Не хочу выглядеть неблагодарным и приглашаю тебя заглянуть в гости на Буран. Всего в трех часах пути отсюда.
- Я бы предпочла вернуться к группе, - окончательно удостоверившись в неладном, осторожно проговорила я.
- Без машины?
- Без оружия и еды.
Позади меня по-прежнему высокие и крепкие громилы с оружием в руках. Не то чтобы я верила, что они им воспользуются, просто…
Тишина затянулась.
Выбора у меня все равно не было. А шансов противостоять им не было совсем. Так что, без лишней грубости, я пошла к джипу.
- В прошлый раз ты был не так навязчив, - с неприязнью в голосе заметила я. И пока взбиралась в высокую машину, Павел в ответ признался тихо:
- В тот раз мне ничего не было известно о Пилоте.
Едва я метнула взгляд к мужчине, железная дверь джипа хлопнула у меня перед лицом. Рядом со мной вооруженный человек в жилете. Сам Павел взобрался на переднее сиденье. По правое плечо от него за рулем еще солдат.
- Два месяца назад ты был одиночкой, - облокотилась о спинку кресла с той осторожностью, как если бы не доверяла куску металла под собой.
- После Сторожевой многое изменилось.
- У тебя команда - вижу.
- База.
- И все это у тебя после Сторожевой?
- Ты от многого отказалась, - Павел покосился на меня с переднего пассажирского кресла. – А повторись такая удача, ты не поступила бы так же, да?
Теперь-то, после месяцев жизни на острове, когда узнала подлинную ценность того, что было обнаружено на колокольне?
- Нет, не поступила.
- Я так и думал.
На богом забытом острове скрывать что-то слишком долго все равно бы не получилось. Только я высунула нос из города и правда обо мне с удвоенной прогрессией начала рваться наружу. Где-то по Свободному до сих пор ходил бродяга, в лесах прятался раненый в ногу бандит, а теперь Павел… И всем этим людям доподлинно известно кто я.
«Мирное время» позади. Скоро обо мне все узнают.
Обо мне узнает Лаборатория.
Нет, я не могу больше отсиживаться где-либо. Столько времени было потеряно во Втором городе, а теперь со мной происходило это. Нужно попробовать договориться с Павлом, но если не получится, придется удирать.
Стена плотного леса вдоль дороги вскоре резко оборвалась и начались пустоши.
Я невольно изогнула шею, с изумлением посмотрев на границу, где заканчивался лес и начиналась пустота. Ни деревьев, ни зелени кустов, ни даже лужи. Голая оранжевая земля на километры уходила за горизонт и только позади оставалась хоть какая-то жизнь.
Я смотрела на темные оконные проемы редких зданий, поваленные железные столбы на фоне пересушенной солнцем земли и мне страшно захотелось вернуться обратно, в недружелюбный лес.
Проезжаем через мост, там, где на месте глубокой реки теперь лежало на боку небольшое судно.
- Эти земли когда-то принадлежали Лаборатории, - заговорил Павел, глядя вперед. - После неудачного эксперимента они оставили эти места и перебрались в северное подразделение. С тех пор здесь вот так.
- А здесь вообще есть люди, кроме вас?
- В мертвые земли не особенно суются.
- Но почему вы выбрали эти места?
Павел усмехнулся, повторив:
- Люди сюда не особенно суются, считают долину проклятой. Но я не так суеверен.
- А ты силен, - похожим образом усмехнулась я. - Чтобы стать суеверным многим и одной встречи с Темными бы хватило.
- Темных я видел и ходячих мертвых видел, а вот что делает это место с людьми только слышал. И знаешь что? – мужчина слегка повернул голову ко мне, уголок губ на квадратном лице взметнулся высоко вверх. – Еще никто не растворился в бесформенную лужу на глазах и за два месяца ни одного моего солдата не утащила под землю страшная тварь.