VII
О войне 1920 года я говорить не буду, — она всем памятна, и пусть о ней судят специалисты. Кажется, они по-разному объясняют странный ход этой войны. Действия Пилсудского вызывали и резкую критику, и восторженные похвалы. Во всяком случае, в те дни, когда большевики подошли к Варшаве, он сумел воодушевить для последнего усилия польские войска, — маршал, конечно, недаром имеет такое множество фанатических поклонников.
Вожди обеих армий посвятили подробные труды польско-советской войне. Пилсудский в своей умно и тонко написанной книге «1920 год» с уважением говорит о военных талантах Тухачевского, но зато о большинстве своих полководцев отзывается без особой похвалы. Тухачевский довольно пренебрежительно отзывается о стратегии польских генералов, но свою книгу развязно заканчивает так: «Главная причина нашего поражения заключается в недостатке подготовки командующих войсками», Очевидно, самого себя 28-летний гвардейский поручик считал совершенно подготовленным для занятия должности Фоша, Гинденбурга и Алексеева.
Война кончилась для Польши хорошо. Однако июльское катастрофическое отступление нанесло удар популярности маршала Пилсудского. Враги приписывали победу действиям прибывшего из Парижа генерала Вейгана{24} и беспрестанно напоминали о том, что маршал не получил военного образования, да и весь свой опыт командования приобрел лишь на второстепенных должностях. Когда большевики подошли к Варшаве, правые политики потребовали, чтобы Пилсудский сложил с себя командование войсками. Весьма резко отзывались в ту пору о действиях Пилсудского также на Западе. Союзные министры, Бонар Лоу, граф Сфорца, заявили с парламентской трибуны, что поход поляков на Киев был печальной ошибкой. Ллойд Джордж, церемонившийся меньше, беспрестанно повторял в палате общин (особенно в своей речи 11 августа), что «поляки сами во всем виноваты», что «польская армия могла бы отразить врага, если бы во главе ее стояли опытные, способные люди» и что «Польша заслужила наказание». На обращенную к союзникам просьбу польского правительства о помощи глава британского правительства ответил, что, в случае категорического отказа большевиков от перемирия, он посоветует Чехии оказать поддержку полякам. Мильеран прислал Вейгана и тысячу французских офицеров. Однако самая влиятельная из парижских газет писала 10 августа в передовой статье, что если Польша не может больше вести борьбу, то, как ни грустно, ничего не поделаешь: граница между Польшей и Россией, в конце концов, касается только Польши и России. После отступления большевиков тон везде переменился. Но, по принятому выражению, «остался осадок». И даже очень густой осадок.
Остался он и во внутренних польских делах. С самого создания польской конституции началась глухая упорная борьба сейма с Пилсудским. Глава государства вел себя конституционно. Кабинеты сменялись беспрестанно. Кажется, были испробованы все возможные парламентские комбинации. Однако Пилсудский, видимо, все больше тяготился ролью конституционного главы государства. Каковы были тогда его планы и цели, сказать трудно. Еще труднее, пожалуй, сказать это теперь.
В 1922 году маршал отказался выставить свою кандидатуру на пост президента республики. Вместо него не очень значительным большинством был избран его друг и сторонник Нарутович» На улицах столицы произошли беспорядки. Через несколько дней новый глава государства был убит правым фанатиком Неведомским. Призрак гражданской войны показался на мгновение в Варшаве. Власть постепенно сосредоточилась в руках врагов или недоброжелателей Пилсудского. С приходом к власти правого кабинета маршал, занявший было должность начальника генерального штаба, демонстративно подал в отставку и удалился на покой, поселившись в Сулеювке, под Варшавой, на вилле, подаренной ему легионерами.
VIII
Он ушел в частную жизнь, играл в шахматы, воспитывал дочерей, писал исторические работы. Но, видимо, частная жизнь несколько его тяготила. «Qui a bu boira{25}», — говорят французы. Политические деятели со столь огненной душою уходят на покой не раньше девятого десятка — как Клемансо. Пилсудский подал в отставку пятидесяти пяти лет от роду. Ровно столько лет было и Карлу V в момент его отречения от престола. Отрекшийся император из Эстрамадурского монастыря давал советы своим преемникам. Пилсудский из Сулеювка советов не давал, — они были бы, вероятно, плохо приняты. Зато он довольно часто давал Газетам сенсационные интервью, все более неприятные правительству. Ежегодно в день именин маршала к нему съезжались офицеры, служившие прежде под его начальством. Говорились порою политические речи, не очень совместимые с понятиями о воинской дисциплине. Число недовольных все росло в Польше. Курс польской валюты упорно понижался.
24
Отношения между Вейганом И Штабом Пилсудского были весьма холодные (чтобы не сказать больше). Сам Пилсудский рассказывает в своей книге, что его начальник штаба ген. Розвадовский сносился с Вейганом посредством письменных дипломатических нот, ибо устные разговоры между ними были «не из самых приятных».