Красота была неописуемая. Вода была абсолютно прозрачной и придавала пейзажу нежный аквамариновый оттенок, на дне бухты царил безмятежный покой. Дно бугрилось наплывами древней лавы, будто причудливыми горами, поросшими подводной растительностью. Буро-бордовые водоросли, как живые существа, медленно шевелились, под влиянием невидимых глубинных потоков, среди них сновали яркие цветные рыбки аквариумных окрасок, только гораздо крупнее. На дне искрились разноцветные камешки и фантастические раковины, а по ним ползали мелкие крабики и еще какая-то живность, особняком держались колонии морских ежей. Вокруг, словно в замедленной киносъемке перемещались по дну такие же ошеломленно удивленные туристы, пуская пузыри воздуха, но Макс не обращал на них никакого внимания. Он целиком отдался вожделенному процессу. Наконец-то сбылась его давняя мечта, и он был ни капли ею не разочарован. В какой-то момент пришла на память повесть Беляева «Человек-амфибия», и парень представил себя на месте главного героя. А что, он с удовольствием остался бы в этой неспешной сказке, она ему была по душе. Он чувствовал себя большой рыбой, живущей в водной среде. Ему было бы здесь комфортно.
Некоторые собирали ракушки со дна на память, другие пытались поймать рыб голыми руками, хотя, инструктор предупреждал, что они могут быть ядовиты, а Макс просто пребывал в водной стихии, наслаждаясь диковинной, сказочной красотой морского дна, где еще такое увидишь. В душе Максим, несмотря, на присущую его характеру практичность, был неисправимым романтиком…
Глава 5
Наконец, инструктор дал знак подниматься, и пришлось возвращаться на поверхность. Подъем прошел без осложнений, и вскоре новоиспеченные дайверы уже шумно делились эмоциями на палубе. К Максу подскочили радостные Света — Надя и начали поздравлять его с успешным погружением. «Да откуда же они взялись на мою голову в моей собственной мечте? Я же их не планировал». Девицы, словно уловив негативные Максовы мысли, живо ретировались на другой борт…
Всю обратную дорогу Максим прокручивал в голове яркие моменты своего погружения. Вот бы заниматься этим всю жизнь! Когда прибыли к причалу и сошли с катера на берег, инструктор еще раз поздравил всех с успешным почином и назначил второе, более длительное и сложное погружение на следующий день. Макс не знал, куда ему еще податься, но тут опять появились Света — Надя и влекомый подругами, он отправился в отель, в котором они, оказывается, остановились. «Пожалуй, без них не обойтись. Ладно, пусть будут». Максим шел, куда его вели, таким манером троица вышла на широкую набережную, вдоль которой тянулся ряд шикарных экзотических пальм. Их стволы были настолько прямыми и длинными, что, глядя на медленно шевелящиеся от легкого бриза разлапистые кроны, кружилась голова. Макс с любопытством рассматривал все вокруг, отвечая невпопад на реплики девчонок, как вдруг, увидел Её… Она шла ему навстречу, не шла даже, а как-то двигалась, едва касаясь земли стройными ногами, словно парила. Она была необыкновенна! Максим всегда питал слабость к рыжеволосым девушкам, а волосы Незнакомки, были даже не рыжими, а медно-красными. Эта огненная шевелюра, словно яркое облако, обволакивала, обрамляла ее лицо. Макс остолбенел, он просто стоял и смотрел на Неё. А она парила навстречу и улыбалась, хотелось верить, что ему. Света — Надя, не понимая, куда он уставился, пытались растормошить приятеля, но, проследив, траекторию его взгляда, тут же замолчали и тоже уставились на Незнакомку. По мере приближения, Максим все отчетливее мог разглядеть её лицо, оно было прекрасно: высокий лоб, зеленоватые, как у большинства шатенок, чуть навыкате глаза, слегка курносый аккуратный носик, осыпанный золотистыми веснушками, разбегающимися на высокие скулы, полные, покрытые перламутровым блеском губы. Фигура, тоже была превосходной: при среднем росте, длинные стройные ноги, тонкая талия и высокая грудь, ему определенно, все в Ней нравилось. Одним словом, не девушка, а мечта, а потому, недосягаема. Незнакомка легко прошелестела полупрозрачной воздушной юбкой мимо Максима, а когда он оглянулся, то стало ясно, что улыбка была адресована не ему, а могучему татуированному атлету, шедшему позади них.