Нет, ребята-демократы – только чай! Я ещё не готов к таким разговорам с визжащей толпой.
Показав впечатляющие спринтерские способности я смог оторваться от гомонящей толпы и уйти от преследования.
Встретила меня тётя Клава торжественно. Встала из-за стола, обняла и завела шарманку:
– Репортаж этого… Озерова, всем общежитием слушали. Он даже лучше заболевшего Синявского рассказывает. А уж как орёт "Г-о-о-о-л!". Прямо, как в театре. А когда празднуя микрофон уронил… Такой грохот из радио был… Я аж вздрогнула. Поначалу то всё невесело было. Как там Озеров сказал… Что защита ваша хромает не вставая с колен. После перерыва заходят Колобок с Анечкой, а из радио:
– Мы продолжаем репортаж о хоккейном матче. В воротах ВВС замена. Выходит молодой голкипер Юрий Жаров.
Комендантша хлебнула водички и продолжила:
– Тут снова вся общага сбежалась. Некоторые звонили товарищам, просили тоже слушать. Как Бекяшев гол "лопатой" забил – все прыгали думала пол проломят. А как тебе не забили этот… Как? Буллит? Твоя то села на табуретку и зарыдала. Колобок "чего мол"? А она "я же это не увидела…" А смешной комментатор в конце так и сыпал "Боброва держат за свитер, за трусы, за всё, что можно держать…"
В комнате после обнимашек с Пилюлей и друзьями стали собирать праздничный стол. Абрамян притащил чачу, Попандопуло сало с чесночком, Анечка сварила макароны, а Колобок разогрел тушёнку. Я, как Обломов, взирал на это поскрипывая кроватной сеткой. Когда перед посадкой за стол Пилюля достала из пальто мандаринку и положила на пустое блюдце, Абрамян погрозил ей пальцем и сказал:
– Убери. Мы в групповухе не участвуем…
Смеялись до слёз. Потом взялись за комментатора. Колобку запомнилось:
– "Шайба, пролетев последние препятствие между ног вратаря, влетела в ворота."
А, Пилюлька добавляет фразу Озерова:
– "Арбитр, принимая решение встаёт в красивые позы. Возможно, он раньше занимался балетом"…
За вечерним чаем Колобок по просьбе неугомонной подруги читал свои и чужие вирши.
– Я перед Новым годом на учениях под Ржевом был. Это от одной подруги из Калинина:
Поздравляю тебя, дорогой мой солдат.
Ты меня защитишь от врагов.
Будь же крепким и метким как твой автомат.
Я хочу, чтоб мы встретились вновь.
Не морозь своё сердце в снегах у Оки.
Будет трудно тебя отогреть.
В общем, Васька, спасай ты меня от тоски.
Как вернёшься вдвоём будем петь.
– Что ж ты с ней не спелся, – подкалываю, – Рожей не вышел?
– Да она при встрече спросила: "Кто такое мог написать: И, утратив скромность, одуревший в доску, как жену чужую обнимал берёзку!", а я не вспомнил тогда, что это Есенин и просто пошутил, сказав, что такую хрень мог написать только Буратино. Она обиделась и ушла. Правда мне потом сказали, что она Новый Год с одним лётчиком встречала…
– Видно не судьба, – философски заметил я.
– А, что такое судьба, по-твоему – полюбопытствовала защитница рифмоплётов.
– Представь, парень ищет девушку, которая помахала ему из трамвая. Девушка мечтает, чтобы этот парень её нашёл. Они вышли навстречу друг другу по одной улице, но не встретились.
– Почему? – вздыхает Пилюля.
– Не судьба, – отвечаю я.
16 февраля 1950 года.
На утренней пробежке не было Любочки. Амосов поведал, что её родители застукали их на месте преступления. Серёга гордо удалился, а девушке запретили любые встречи с ним.
– Любина мама узнала телефон Джеджелавы и затем позвонила в мой предыдущий клуб. Тот тренер подозревал, что я развожу шуры-муры с его дочерью. Вот и наговорил про меня… Отстаньте, ничего у меня там не было. Так… всего то пару раз в каптёрке по быстрому. Это ведь не считается?
После тренировки подходила Катя с Колобком (одна видать робела). Оба сделали жалостливые глазки как у кота из Шрэка. Васечка, крутя в воздухе руками для лучшего усвоения слов, попросил за замявшуюся подругу:
– У катиной крёстной артистки Елены Кузьминой завтра день рожденья. Катя хочет у Мстислава на магнитофон песню записать и подарить плёнку крестной. Девчачья песня нужна…
Вот же блин неугомонный импресарио.
Вспомнив песни той молодости, говорю:
– Есть одна. Только она грустная. И петь лучше на два голоса.
– Это ничего, – быстро согласилась Катя, – я Анечку попрошу. Она не откажет…