- Две из трех, - говорю я. - Птицы, должен вам заявить, так и садятся на мои пули.
- Чистая стрельба, - говорит овцевод, не моргнув глазом. - Скажите, а вам не случалось промахнуться на третьем выстреле? Хороший дождик выпал на прошлой неделе, мистер Джедсон, теперь трава так и пойдет.
- Чижик, - говорю я, подъезжая вплотную к его фасонной лошади, - ваши ослепленные родители наделили вас именем Джексон, но вы определенно выродились в чирикающую птицу. Давайте бросим эти самые анализы дождичка и стихий и поговорим о том, что не входит в словарь попугаев. Вы завели дурную привычку кататься с молодыми девицами из Пимиенты. Я знавал пташек, - говорю я, - которых поджаривали за меньшие проступки. Мисс Уиллела, - говорю я, - совсем не нуждается в гнезде, свитом из овечьей шерсти пичужкой из породы Джексонов. Так вот, намерены ли вы прекратить эти штучки, или желаете галопом наскочить на мою кличку "Верная Смерть", в которой два слова и указание по меньшей мере на одну похоронную процессию?
Джексон Птица слегка покраснел, а потом засмеялся.
- Ах, мистер Джедсон, - говорит он, - вы заблуждаетесь. Я заезжал несколько раз к мисс Лирайт, но не с той целью, как вы думаете. Мой объект чисто гастрономического свойства.
Я потянулся за револьвером.
- Всякий койот, - говорю я, - который осмелится непочтительно...
- Подождите минутку, - говорит эта пташка, - дайте объяснить. К чему мне жена? Посмотрели бы вы на мое ранчо. Я сам себе стряпаю и штопаю. Еда - вот единственное удовольствие, извлекаемое мной из разведения овец. Мистер Джедсон, вы пробовали когда-нибудь блинчики, которые печет мисс Лирайт?
- Я? Нет, - говорю, - я и не знал, что она занимается кулинарными манипуляциями.
- Это же золотые созвездия, - говорит он, - подрумяненные на амброзийном огне Эпикура. Я бы отдал два года жизни за рецепт приготовления этих блинчиков. Вот зачем я ездил к мисс Лирайт, - говорит Джексон Птица, - но мне не удалось узнать его. Это старинный рецепт, он сохраняется в семье уже семьдесят пять лет. Он передается из поколения в поколение, и посторонним его не сообщают. Если бы я мог достать этот рецепт, я пек бы сам себе блинчики на ранчо и был бы счастливым человеком, - говорит Птица.
- Вы уверены, - говорю я ему, - что вы гоняетесь не за ручкой, которая месит блинчики?
- Уверен, - говорит Джексон, - Мисс Лирайт совершенно очаровательная девушка, но, повторяю, мои намерения не выходят за пределы гастро..." - Тут он увидел, что моя рука скользнула к кобуре, и изменил выражение: - За пределы желания достать этот рецепт, заключил он.
- Не такой уж вы плохой человечишко, - говорю я стараясь быть вежливым. - Я задумал было сделать, ваших овец сиротами, но на этот раз позволю вам улететь. Но помните: приставайте к блинчикам, да покрепче. Как средний блин к горке, и не вздумайте смешать подливку с сентиментами, не то у вас на ранчо будет пение, а вы его не услышите.
- Чтобы убедить вас в своей искренности, - говорит овцевод, - я прошу вас, помочь мне. Мисс Лирайт и вы большие друзья, и, может быть, она сделает для вас то чего не сделала для меня. Если - вы достанете мне этот рецепт, то даю вам слово, я никогда к ней больше не поеду.
- Вот это по-честному, - сказал я и пожал руку Джексона Птицы. - Я рад услужить и сделаю, все, что смогу.
Он повернул к большой заросли кактусов на Пьедре, в направлении Шелудивого Осла, а я взял курс на северо-запад, к ранчо старика Билла Туми.
Только пять дней спустя мне удалось снова заехать на Пимиенту. Мы с мисс Уиллелой очень мило провели вечерок у дядюшки Эмсли. Она спела кое-что, порядочно потерзала пианино цитатами из опер, А я изображал гремучую змею и рассказал ей о новом способе обдирать коров, придуманном Снэки Мак-Фи, и о том, как я однажды ездил в Сент-Луис. Наше взаимное расположение крепло вовсю. И вот, я думаю, если теперь мне удастся убедить Джексона Птицу совершить перелет, дело в шляпе. Тут я вспоминаю его обещание насчет рецепта блинчиков и решаю выведать его у мисс Уиллелы и сообщить ему. И уж тогда, если я снова поймаю здесь птичку из Шелудивого Осла, я ей подрежу крылышки.
И вот часов около десяти я набрасываю на лицо льстивую улыбку и говорю мисс Уиллеле: "Знаете, сели мне что-нибудь и нравится больше вида рыжего быка на зеленой траве, так это вкус хорошего горячего блинника с паточной смазкой".
Мисс Уиллела слегка подпрыгнула на фортепианной табуретке и странно на меня посмотрела.
- Да, - говорит она, - это действительно вкусно. Как вы сказали, называется эта улица в Сент-Луисе, мистер Одом, где вы потеряли шляпу?
- Блинчиковая улица, - говорю я, подмигнув, чтобы показать, что мне, мол, известно о фамильном рецепте и меня не проведешь. - Чего уж там, мисс Уиллела, - говорю, рассказывайте, как вы их делаете. Блинчики так и вертятся у меня в голове, как фургонные колеса. Да ну же... фунт крупчатки, восемь дюжин яиц и так далее. Что там значится в каталоге ингредиентов?
- Извините меня, я на минуточку, - говорит мисс Уиллела, окидывает меня боковым взглядом и соскальзывает с табуретки. Она рысью выбежала в другую комнату, и вслед за тем оттуда выходят ко мне дядюшка Эмсли в своей жилетке и с кувшином воды. Он поворачивается к столу за стаканом и я вижу в его заднем кармане многозарядку.
"Ну и ну! - думаю я. - Эта семейка, видно, здорово дорожит своими кулинарными рецептами, коли защищает их с оружием. Я знавал семьи, так они не стали бы к нему прибегать даже при фамильной вражде".
- Выпей-ка вот это, - говорит дядюшка Эмсли, протягивая мне стакан воды. - Ты слишком много ездил сегодня верхом. Джед, и все по солнцу. Попытайся думать о чем-нибудь другом.
- Ты знаешь, как печь блинчики, дядя Эмсли? - спросил я.
- Ну, я не ахти как осведомлен в их анатомии, - говорит дядюшка Эмсли, - но мне кажется, надо взять побольше сковородок, немного теста, соды и кукурузной муки и смешать все это, как водится, с яйцами и сывороткой. А что, Джед, старик Билл опять собирается по весне гнать скот в Канзас-Сити?
Только эту блинчиковую спецификацию мне и удалось получить в тот вечер. Не удивительно, что Джексон Птица осекся на этом деле. Одним словом, я бросил эту тему и немного поговорил с дядюшкой Эмсли о скоте и циклонах. А потом вошла мисс Уиллела и сказала: "Спокойной ночи", и я помчался к себе на ранчо.
Неделю спустя я встретил Джексона Птицу, когда он уезжал от дядюшки Эмсли, а я направлялся к нему. Мы остановились на дороге и перекинулись пустяковыми замечаниями.
- Что, еще не достали список деталей для ваших румянчиков? - спросил я его.
- Представьте, нет, - говорит Джексон, - и, по всей видимости, у меня ничего не выйдет. А вы пыталась?
- Пытался, - говорю я, - да это все равно, что выманивать из норы луговую собачку ореховой скорлупой. Этот блинчиковый рецепт - талисман какой-то, судя по тому, как они за него держатся.
- Я почти готов отступиться, - говорит Джексон с таким отчаянием в голосе, что я почувствовал к нему жалость. - Но мне страшно хочется знать, как печь эти блинчики, чтобы лакомиться ими на моем одиноком ранчо. Я не сплю по ночам, все думаю, какие они замечательные.
- Продолжайте добиваться, - говорю я ему, - и я тоже буду. В конце концов кто- нибудь из нас да накинет аркан ему на рога. Ну, до свидания, Джекси.
Сам видишь, что в это время мы были в наимирнейших отношениях. Когда я убедился, что он не гоняется за мисс Уиллелой, я с большим терпением созерцал этого рыжего заморыша. Желая удовлетворить запросы его аппетита, я по прежнему пытался выманить у мисс Уиллелы заветный рецепт. Но стояло мне сказать слово "блинчики", как в ее глазах появлялся оттенок туманности и беспокойства и она старалась переменить тему. Если же я на нее наседал, она выскальзывала из комнаты и высылала ко мне дядюшку Эмсли с кувшином воды и карманной гаубицей.
Однажды я прискакал, к лавочке с большущим букетом голубой вербены, - я набрал его в стаде диких цветов, которое паслось на дугу Отравленной Собаки. Дядюшка Эмсли посмотрел на букет прищурясь и говорит:
- Не слыхал новость?
- Скот вздорожал?
- Уиллела и Джексон Птица повенчались вчера в Палестине, - говорит он. - Сегодня утром получил письмо.