Дежурство прошло, как всегда, без особых происшествий: несколько штрафов — за неправильную парковку и переход улицы в неположенном месте, несколько устных предупреждений за развязное поведение в общественных местах. Вот и все. Этим и исчерпываются обычные рабочие дни полицейских Порт Ауэрто.
Антонио выщелкнул из зажима восьмизарядный «ремингтон», вышел из машины и вынул остальное снаряжение: рацию, каску, тяжелый бронежилет шестого класса защиты — штатный комплект полицейской экипировки. Но никто, кроме Уоллеса, не брал с собой всю амуницию за ненадобностью. В местных полицейских не стреляли из автоматов и штурмовых винтовок, им практически не приходилось вступать в перестрелки, да и вообще сталкиваться с вооруженными преступниками. И они думали, что так будет всегда. А сержант Уоллес думал по-другому.
Зайдя в участок, он быстро написал отчет, сдал дежурному ружье и составленные протоколы, прошел в раздевалку, снял форму, под которой оказался легкий жилет второго класса защиты — от холодного оружия и пистолетов калибра до 9 миллиметров. Принял душ, мельком глянул на себя в зеркало. Правильные черты лица, нос с небольшой горбинкой, плотно сжатые губы, волевой подбородок с ямочкой, которую многие дамы находили очень милой. Высокий, спортивная фигура: широкие плечи, плоский живот, рельефная мускулатура не сгладилась и не заплыла жиром — сказывались тренировки, хотя и нерегулярные.
Он надел брюки, под рубашку поддел легкий жилет, переложил свой «Манурин МР 73» из служебной поясной кобуры в личную плечевую, накинул твидовый пиджак, расчесал еще густые мокрые волосы и приобрел полностью цивильный вид. Это была особенность Уоллеса — в отличие от других полицейских, которых видно за версту, его нельзя было выделить в толпе.
Заперев железную секцию шкафчика для одежды, он поднялся на второй этаж и зашел к начальнику.
Герман Бауэр — массивный мужчина с крупными чертами лица — сидел в своем кресле и без особого интереса читал свежие протоколы, время от времени делая на них какие-то пометки и расписываясь. Дверь на балкон была, как всегда, открыта, с улицы задувал свежий, океанский, даже на запах соленый ветерок.
— Как отработал, Тони? — подняв голову, спросил начальник.
— Без особых происшествий, — сказал тот. — Как всегда.
— Ну хорошо. У тебя какие-то проблемы?
— Никаких. Хочу поменяться дежурствами с Диасом. Думаем в субботу съездить с Оливией на острова, порыбачить. Диас согласен, Джонсон не возражает…
Бауэр добродушно улыбнулся.
— Я тоже возражать не буду. К твоей работе нет претензий. Поезжайте, отдохните. Как Оливия?
— Все нормально. Поехала на ферму, привезет свежие продукты. Заходите на обед.
— Спасибо! У нее всегда отменная кухня…
Это была правда. Многие полицейские обедали в «Веселом попугае» и все оставались довольны. Вряд ли только из-за небольшой скидки.
Неожиданно ожила стоящая на столе рация. Замигал зеленый огонек вызова, раздался тональный сигнал. Начальник щелкнул тумблером.
— Полиция Порт Ауэрто, Бауэр!
— У нас тревога — побег! — наполнил кабинет усиленный динамиком встревоженный голос. — Несколько конвоиров убиты, бежали шесть заключенных, они вооружены! По предварительным данным, двигаются к городу!
— Что-что?! — переспросил Бауэр. Он оторопел, даже пот на лбу выступил — таких чрезвычайных происшествий за последние три-четыре года практически не происходило. Во всяком случае, в памяти они не остались. Но он не ослышался, и дежурный тюрьмы повторил свое сообщение слово в слово.
— Черт! — нахмурился Уоллес. — Оливия должна ехать по той же дороге!
Но начальник пропустил его слова мимо ушей. Он щелкнул клавишей селектора:
— Побег из тюрьмы, поднять всех, полная экипировка и вооружение, сбор внизу через десять минут! Патрульных снять с маршрутов и выдвинуть на дорогу в город! Беглецы вооружены, работать жестко!
После этого перевел взгляд на Уоллеса.
— Ты что-то сказал?
— Да, сказал. Оливия в том районе. Я тоже поеду!
— Давай! С ними не церемониться! Хотя ты в этом и не замечен… Действуй!
Уоллес направился было к двери, но тут зазвонил его мобильник.
— Оли! — тревожно крикнул он в трубку. — Рядом с тобой шестеро заключенных бежали из тюрьмы. Они вооружены и опасны. Лучше пересиди на ферме!
Оливия что-то говорила в ответ, и по мере того, как он слушал, выражение лица менялось, принимая радостный и вместе с тем удивленный вид. Надо сказать, что нечасто невозмутимый сержант проявлял внешне такие чувства.