1* Хотела бы выразить глубокую благодарность Сергею Зенонови- чу Лущику, автору исследования, посвященного жизни и работе Издебского в Одессе, за любезно предоставленную возможность ознакоми ться с результатами его работ ы. Связь с Ма ниловской школой – только один из фактов, касающихся пребывания Издебского в Одессе, который обнаружил С.И.Лущик. Он же установил, что в 1909-1913 годах Издебский преподавал скульптуру в этой же школе.
2* См.: Корнилов П. О Шиллинговском. ОР ГРМ. Ф. 100, ед. хр. 101, с. 18-19. Я очень благодарна за помощь, котору ю оказала Маргарита Диковитская, предоставившая возможность не только ознакомиться с этой рукописью, но и с корреспонденцией Издебского по поводу его Салонов.
3* Русско-еврейская община весьма высоко оценила роль Издебского в этом противостоянии и оказывала ему определенную помощь в годы эмиграции.
4* В то же время, с мая 1906 года, около года в Париже находился Василий Кандинский.
5* Например, каталог Salon d'Automne 1908 года включал 2107 экспонатов, а также описывал три персональные живописные ретроспективы, пять лекций о литературе, поэтические выступления и четыре музыкальных концерта.
6* ОР ГРМ. Ф. 109, ед. хр. 77.
7* Салон 2. Каталог выставки.. Одесса, 1911, с. 28.
8* Там же.
9* После Одессы «Салон» в течение первой половины 1910 года демонстрировался в Киеве (с 12 февраля по 14 марта), в Санкт-Петербурге (с 19 апреля по 25 мая), в Риге (с 12 июня по 7 июля). В каждом каталоге для нового города приводился новый список экспонатов. В Одессе их было 746, в Киеве – 776, в Петербурге – 656, в Риге -617.
10* Имя Руо постоянно искажалось в каталогах (Руолт и т.д.), но почему-то писалось правильно в газетных рецензиях.
11* См.: Салон 2. Каталог выставки…. с. 33, 34.
12* До наших дней дошло также всего несколько картин Издебского, написанных до 1940 года.
13* Правда, из переписки В. Кандинского и. Н.Кульбина следует, что на «Салоне 2» участвовали и. другие немецкие художники, впрочем, по имени не названные. См.: В.Кандинский. Письмо к Н.Кульбину от 12 декабря 1911 года. Комментарии Е.Ковтуна // Памятники культуры. Новые открытия. М., 1980, с. 406.
14* В каталоге значатся 54 работы Кандинского, хотя он сам в письме к Кульбину говорит о 60 своих произведениях. См.. : Там же.
15* Паола Утевская является моей сводной сестрой. Она стала писательницей и живет в Киеве. Я глубоко благодарна ей за ценную и нформаци ю об этом периоде жизни отца.
16* Izdebskaya G. Voici tа vie. Nice, 194 7, p. 48.
17* Выпуск «Art. russe». Brno, 1924, vol.. II, № 4, p. 11, 12, 19, 20, 23.
18* Gazette de sept arts, 1923, 23 fevrier, № 4-5, p. 10.
Нью Йорк, 1998-1999
Перевод с английского Норберта Евдаева.
Русские истоки творчества Иды Карской
Пьер Брюлле
Отвечая по-русски на вопросы Владимира Чинаева, друга ее сына, восьмидесятилетняя Ида Карская (Бендеры, 1905 – Париж, 1990) рассказала ему о многих эпизодах своей жизни, которые позволяют лучше понять творчество художницы. Эти воспоминания – замечательное свидетельство о жизни русских эмигрантов в Париже, об их творчестве, восприятии искусства и русских художественных традиций 1* .
В этом интервью-исповеди художница говорит: «Мы разрезаны надвое. Одна нога «здесь», другая «там». Эти «здесь» и «там» – своего рода аллегории, их можно истолковывать самыми разными способами. Одно из таких истолкований прямо связано с тем, что я эмигрантка из России. […] Ты родилась, явилась на свет, пересекла границу, оказалась «там». Нечто сбылось, а значит, завершилось. Сны, мечты, детство – всему этому пришел конец, а жить-то надо. Однако, что бы ни случилось, в каких бы обстоятельствах мы ни оказались, мы всегда остаемся внутри нашего собственного «здесь». В каком-то смысле мы прозябаем во тьме и оттуда, из тьмы, смотрим на солнце и звезды. Но самим нам до них очень далеко».
Карская покинула Россию в 1922 году; она отправилась в Бельгию, а затем в Париж, чтобы получить медицинское образование. В Париже она познакомилась с такими людьми, как поэт Поплавский, ставший одним из ее «невольных учителей», и вошла в интеллектуальную элиту русской эмиграции. Она слушает лекции Шестова и Бердяева, присутствует на вечерах общества «Зеленая лампа» у Мережковского и Зинаиды Гиппиус. Впрочем, Карская не идеализирует русских, с которыми ей пришлось столкнуться в Париже: «Надо сказать, что многие из моих соотечественников совершенно не интересовались ни живописью, ни литературой, не имели ни малейшего понятия ни о музыке, ни о поэзии. Среди них я чувствовала себя очень одинокой. До сих пор, встречая кого-нибудь из них, я делаю вид, что не узнаю их. По счастью, судьба подарила мне знакомство с другими русскими, которых я никогда не забуду. Я убеждена, что общение со многими из них повлияло на мои представления об искусстве».
Карская вспоминает о художниках, с которыми она познакомилась в Париже, – о Ларионове и Гончаровой, о Робере и Соне Делоне. Особое место в этих воспоминаниях занимает Сутин, который оказал сильное влияние на Карскую, когда она сама и ее муж, журналист и художник Сергей Карский, только начинали заниматься живописью. В жизни и творческой оиографии Карской очень важную роль сыграли два человека: Поплавский, в котором она ценила прежде всего эстета, знатока и ценителя живописи, и Сутин, которым она восхищалась, хотя никогда ему не подражала.
Карская искала свой путь в живописи: ее послевоенные фигуративные полотна, отмеченные влиянием экспрессионизма и сюрреализма, имели большой успех, однако она изменила манеру и начала создавать нефигуративные композиции с арабесками в стиле наскальной живописи. Такова серия конца 1940-х годов «Необходимые игры и бесполезные жесты». После кончины Сергея Карского художница создает серию «Испания»: среди мрачных образов испанских полотен – повторяющиеся очертания креста. В конце 1950-х годов были созданы такие серии, как «Письма без ответа» с игрой удлиненных прямоугольных форм и «Будни», где Карская впервые применяет технику коллажа: в дело идут древесная кора, опавшие листья, металлическая стружка, мятая бумага, обрезки кожи. Сама Карская, кстати, была убеждена, что «истоки коллажа следует искать в Древней Руси, ведь старые русские иконы – это самый настоящий, «чистый»коллаж» 2* . Карская создавала не только замечательные живописные коллажи. Среди ее работ – ковры, сплетенные из бечевки и дж\та, занавески для окон ее собственного дома, столешница, инкрустированная кожей, и удивительные фрески: художница любила рассказывать, как однажды ей стали тесны рамки холста, стоящего на мольберте, и она в порыве вдохновения принялась расписывать стены мастерской.
В серии «Полночные гости», созданной в соавторстве с Эстер Гесс около 1965 года, так же, как и в более поздних работах, относящихся к 1970-м – 1980-м годам, Карская хранит верность абстрактной живописи, но не чуждается и фигуративности; она всегда оставалась самой собой: «Я знаю, что я отстаиваю: я защищаю свободу в Искусстве. Не нужно подражать другим. Нужно делать то, что хочешь. Пусть даже выйдет плохо. Ведь это и есть свобода; другой я не знаю».