1с Золотая лира,
Единоправная доля
Аполлона и синекудрых Муз!
Тебе вторит пляска, начало блеска;
Знаку твоему покорны певцы, 5
Когда, встрепенувшись, поведешь ты замах к начинанию хора;
Ты угашаешь
Молниеносное жало вечного огня,
И орел[169] на скипетре Зевса
Дремлет, обессилив два быстрые крыла,
1а Орел, царь птиц:
На хищную голову его
Пролила ты темную тучу,
Сладкое смежение век,
И во сне
Он вздымает зыбкую спину,
Сковываемый захватом твоим. 10
Сам насильственный Арес,
Отлагая жесткое острие копья,
Умягчает сердце
Забытьем, —
Ибо стрелы твои
Отуманивают и души богов
От умения сына Латоны
И глубоколонных Муз.
1э А кого не полюбит Зевс, —
Тот безумствует пред голосом Пиерид
И на суше, и в яростном море,
И в страшном Тартаре, 15
Где простерт божий враг — стоголовый Тифон[170],
Некогда вскормленный киликийской многоименной пропастью[171],
Ныне же Сицилия и холмы над Кумами[172] в ограде валов
Давят его косматую грудь,
И привязь его —
Снежная Этна[173], 20
Столп небес,
Вечная кормилица режущих бурь,
2с Этна, чьи недра —
Чистейший поток неподступного огня,
Чьи потоки
Хлещут в белый день валами пара,
А в ночах
Красное пламя с грохотом катит скалы к просторам пучин.
Это от ползучего чудища 25
Бьет ввысь страшная Гефестова струя, —
Диво на взгляд, диво на слух,
2а Как он вкован в Этну
Меж подошвой и вершиной в черной листве,
И как рвет ему опрокинутую спину
Острое ложе.
О Зевс,
Быть бы мне любимым пред тобою —
Пред тобою, правящим эту высь, 30
Лоб многоплодной земли,
По имени которой
Славный зиждитель
Возвеличил ближний город,
Когда в Пифийском беге выкликнул глашатай
Гиерона,
Благопобедного меж колесниц.
2э Плавателю[174] первая радость —
Попутный ветер от пристани,
Ибо в нем — надежда на лучший возврат. 35
Если должно судить по схожей судьбе —
Быть твоему городу славным в венках и скакунах,
Именитым в песенных праздниках.
Ликиец Феб,
Царящий над Делосом, влюбленный в Кастальский Парнас,
Пожелай этой доли в сердце своем 40
Краю лучших мужей,
3с От богов рождены
Все свершения смертных доблестей:
Все, кто мудр, все, кто силен, все, кто речист.
В жажде хвалить героя
Да не вылетит за черту борьбы
От толчка моих рук меднощекий дрот —
Пусть бьет в цель, перестигнувши соперников! 45
Если время будет вечно, как сейчас,
Править ему обилие и доход,
А от муки[175] пошлет ему забвение,—
3а Запомнит Гиерон,
В скольких войнах сколькие битвы
Выстоял он испытанною душою,
Меж тем как божья ладонь
Несла ему честь, какой не срывал никто из эллинов,
Высокий венок богатств. 50
Словно Филоктет,
Шел он на битву[176], —
И гордецы, теснимые неволею,
Льстились ему в друзья.
Так богоравные герои
Плыли, чтобы с Лемноса залучить
3э Сына Пеанта,
Сокрушителя Приамовой Трои,
Завершителя данайских трудов.
Бессильно ступал он, но в нем был рок. 55
Так и Гиерону
Бог-направитель
В подкрадывающиеся годы
Приведи достигнуть всего желанного!
вернуться
Маленькая ода нетриадического строения, одно из ранних произведений Пиндара. Орхомен был древнейшим в Греции центром почитания Харит, богинь жизненной силы, а потом — радости и славы (Павсаний, IX.35; имена их, означающие «Благомыслящая», «Цветущая» и «Сияющая» — известны были и другие, установились у Гесиода, «Феогония», 907 сл.). Пиндар предпочитает призывать в одах не Муз, а Харит, потому что они покровительствуют не только песне, но и музыке и пляске, объединяемым лирикой.
вернуться
Ст. 11. Близ… Аполлона Пифийского — ср. известие Павсания (IX.35.3) и псевдо-Плутарха («О музыке») о древней делосской статуе Аполлона, держащего на ладони трех Харит с лирой, флейтой и свирелью в руках.
вернуться
Пифийские состязания справлялись в Дельфах при храме Аполлона, который был важнейшим религиозным центром Греции. В древнейшие времена это было место, посвященное подземным, «хтоническим» божествам; считалось, что Аполлон здесь убил змея Пифона, рожденного Землей, а потом, примирившись с Землей, учредил здесь прорицалище (также называемое «Пифон») и памятные игры (ср. фр. 55). За власть над этим местом шла долгая борьба между окрестными общинами; наконец, в начале VI в. Дельфы были взяты под совместный контроль «амфиктионией» — религиозным объединением 12 греческих племен, и с 582 г. до н. э. празднование Пифийских игр становится регулярным. Игры справлялись каждый четвертый год (через два года после каждых очередных олимпийских игр), приблизительно в августе месяце, в обстановке священного перемирия. Дельфы находились на крутом южном склоне горы Парнас, посвященной Аполлону, где бил священный источник Касталия; здесь стоял храм Аполлона, окруженный «сокровищницами» с приношениями богу от различных городов; храм, стоявший при Пиндаре, был построен после пожара 548 г. за счет афинских Алкмеонидов (Пиф. 7), а о более древних храмах на этом месте рассказывались фантастические предания (пеан 8). Состязания устраивались ниже, у подножья Парнаса, в долине, где стоял городок Хриса (говоря о Пифийских состязаниях, Пиндар обычно выражается «у Пифона», «у Касталии» или «в долине Хрисы»). Игры продолжались несколько дней, приблизительно по той же программе, что и в Олимпии; но, кроме обычных спортивных состязаний, в круг их входили и музыкальные состязания, посвященные Аполлону, — на кифаре и флейте. Наградой победителю был венок из листьев лавра — священного дерева Аполлона.
вернуться
Около 474 г. Гиерон, чтобы упрочить однородность созданной им державы, выселил обитателей прибрежных ионийских городов Накса и Катаны у подножья Этны в глубь Сицилии, а опустевшую Катану, стратегически важный порт к северу от Сиракуз, заново заселил дорийскими поселенцами и организовал как новый город под названием «Этна». Правителем города был назначен молодой Диномен, сын Гиерона, под опекой его полководца Хромия (адресата од Нем. 1 и 9). Чтобы придать вес новому городу, Гиерон приказал в 470 г. на Пифийских играх после своей победы объявить о себе не как о «Гиероне Сиракузском», а как о «Гиероне Этнейском». Этой победе и посвящена ода Пиндара; ей же посвятил маленькую оду 4 Вакхилид. Гиерон прославляется как усмиритель варварства и утвердитель порядка и гармонии; отсюда вступительные образы оды — лира как символ гармонии и Тифон под Этной как символ хаоса. Этна в начале 470-х гг. после долгого перерыва вновь начала проявлять вулканическую деятельность и была предметом живого внимания в Греции. В остальной части оды обычных мифологических мотивов нет, чередуются лишь похвалы новому городу, Гиерону и Диномену.
вернуться
Ст. 6. Орел, посвященный Зевсу,— традиционный образ греческой мифологии; но на скипетре Зевса он впервые появляется только здесь и, несколько позднее, на статуе Фидия.
вернуться
Ст. 15. Тифон — рассказ о нем восходит к Гесиоду, «Феогония», 820—869; ср. фр. 91—93, где Пиндар возвращается к этой теме.
вернуться
Ст. 16. киликийской… пропастью — у Гомера «ложем Тифона» названа загадочная земля «Аримов»; в историческое время ее по созвучию с названием «арамеи» отождествляли с Киликией или Сирией.
вернуться
Ст. 17. …Сицилия и холмы над Кумами — т. е. Тифон простерт под землей от Этны до Везувия.
вернуться
Ст. 20—27. Снежная Этна… в черной листве — не «вечно снежная», а «где в любое время года может идти снег»; гора Этна поросла сосновыми и лиственничными лесами.
вернуться
Ст. 33. Плавателю… — т. е. пифийская победа подобна попутному ветру для новооснованного города.
вернуться
Ст. 46. …от муки… — по объяснению схолиастов, Гиерон страдал камнями в почках; отсюда сравнение его с больным Филоктетом («сыном Пеанта», ст. 53), наследником Гераклова лука, без которого греки не могли взять Трою. В Сиракузах стояла статуя хромого Филоктета работы знаменитого Пифагора Регийского.
вернуться
Ст. 50. Шел он на битву.., — о какой войне идет речь, неясно (против этрусков в 474 г.? против Фрасидея Акрагантского, наследника Ферона, в 472 г.?), но несомненно и воспоминание о посольстве афинян и спартанцев к Гиерону в 480 г. с просьбой о помощи против Ксеркса.