1с Нынче стать тебе, Муза,
При муже, которого я люблю,
При царе Кирены, где добрые кони,
Чтобы в шествии Аркесилая
Взвеять ветер песнопений,
Воздаваемых чадам Латоны
И пифийской скале[213].
Где некогда жрица,
Сопрестольница Зевсовых золотых орлов,
От близости Аполлона 5
Провещала Батту[214],
Зиждителю плодоносной Ливии,
Покинуть священный свой остров
И воздвигнуть на белом, как грудь, холме
Город добрых колесниц,
1а Чтобы в семнадцатом колене
Сбылось вещанье,
Которое выдохнула из несмертных уст 10
Мощная духом Медея,
Дочь Эета, властительница колхов.
А сказала она так
Перед полубогами, что плыли с копьеносным Ясоном:
«Слушайте меня, сыны богов и сильных духом мужей!
Будет день,
И от этой земли, бичуемой морем,
Дочь Эпафа[215]
Возьмет на рассаду для почвы Зевса Аммона
Корень городов[216], 15
Сладкий смертным.
1э На быстрых коней променяв короткоперых дельфинов,
Вместо весел будут здесь править уздой и повозками быстрее бурь;
Быть Фере матерью больших городов, — 20
Этот знак
Подал Евфаму, сходившему с корабля,
Бог в смертном образе[217],
Землю ему вручив залогом гостеприимства,
А Кронион Зевс
Грянул над ними благосклонным громом.
2с Это было, когда пловцы
Привязывали к ладье
Медное колено якоря,
Узду быстрого Арго, 25
За двенадцать дней
Пронесши с Океана
По пустынной спине земли
Древко зыбей,
Исторгнутое моими заботами;
И тогда-то одинокий бог,
В светлое облекшись обличье честного мужа,
Начал к нам свою дружескую речь,
Как гостеприимец, зовущий странников к трапезе. 30
2а Но сладкий возврат не пускал нас к нему;
Он понял, что нас влекло,
И назвавшись Еврипилом, сыном нетленного земледержца и землеколебателя,
Он вырвал своей правой рукой
Пахотную землю, первый гостеприимственный дар.
Он простер его к нам, и герой его не отверг: 35
Прыгнув на берег,
Из руки в руку принял он божественный ком.
Но канул тот подарок,
С древка зыбей увлеченный в вечерний час влажною солью моря:
2э Хоть и часто я взывала к служителям, сложителям наших забот, 40
Но забвение было в их душах,
И до урочного срока рассеялось по этому острову
Нетленное семя Ливии, края раздольных плясок.
Если бы Евфам,
Воротясь в отчизну свою,
Бросил тот дар на священном Тенаре[218] в пасть подземельного Аида, —
Он увидел бы, властный сын Посидона-конника, 45
Рожденный Европой, дочерью Тития, при Кефисе на берегу,
3с Как четвертое колено кровных его,
Народившись в свой срок,
Встало бы от великого Лакедемона,
От Аргосского залива,
От Микен,
Чтобы наложить данайскую руку
На просторы материка.
Ныне же 50
От ложа чужеземных жен[219]
Зачинать ему избранное племя,
Которое в угоду богам явится к этому острову,
Чтоб родить хозяина подоблачных равнин[220].
И этому лишь мужу
Провещает однажды Феб
Из чертогов своих, обильных золотом,
3а Когда в грядущие дни сойдет тот муж в пифийский храм, — 55
Провещает на судах повезти города
К тучным уделам нильского Крониона[221]».
Слово за слово,
Таковы были речи Медеи.
Недвижно и молча
Цепенели герои, равные богам,
Внимая сгусткам ее мудрости.
Блаженный сын Полимнеста[222]!
Не тебе ли в этих речах
Пролегло пророчество 60
О самородном звоне дельфийской пчелы?
Она приветила тебя трижды,
Она явила в тебе суженого царя Кирены,
3э А спрашивал ты о том лишь, как выкупить твой скованный язык,
Недаром и ныне
Вешним цветом багряных лепестков
Цветет восьмая поросль[223] сынов твоих — 65
Аркесилай,
Которого в конном беге
Осенили славою меж окрестных народов
Аполлон и Пифийская святыня.
вернуться
Аркесилай IV, последний наследственный царь Кирены, пришел к власти незадолго до написания этой оды; при воцарении его возникли смуты, подробности которых не вполне ясны, и вождь оппозиции Дамофил должен был бежать в Грецию, где Пиндар принял его в Фивах. В 462 г. колесница Аркесилая одержала победу в Пифийских состязаниях, и шурин царя Каррот (представлявший его в Греции) заказал победную песню Пиндару; поэт воспользовался этим, чтобы выступить в роли примирителя. В реальном плане мотив заключения дружбы выступает лишь в конце оды; в мифологическом плане он выдвинут в начало оды, где дружбу заключают ливийский бог Тритон-Еврипил и греческий предок царя Аркесилая Евфам, и в середину оды, где этому отвечает величавое доброжелательство традиционных врагов — Ясона и Пелия. Соответственно этому вся эпическая часть оды строится на теме возврата — Ясона в Иолк, Фрикса на родину, аргонавтов в Грецию, Евфамидов в Ливию.
вернуться
Ст. 3. …пифийской скале… — «пуп земли», камень, чтимый в Дельфах; Зевс послал двух орлов с двух краев земли, и они встретились над этим местом, показав, что здесь центр земного круга (ср. фр. 54).
вернуться
Ст. 6. Батт — первооснователь греческих колоний в Киренаике ок. 630 г. до н. э., первый царь династии Баттиадов, к которой принадлежал Аркесилай; подробнее о нем см. Пиф. 5. Он считался «в семнадцатом колене» (ст. 9) потомком аргонавта Енфама: 17 поколений (из обычного расчета 3 поколения на столетие) как раз заполняют промежуток между 630 г. и 1200 г. (легендарная датировка плавания аргонавтов — «за одно поколение до троянской войны»). Священный остров Батта (ст. 7) — Фера; см. прим. к ст. 22.
вернуться
Ст. 14. Дочь Эпафа, сына Зевса и Ио, основателя Мемфиса — Ливия, олицетворение Африки.
вернуться
Ст. 15. Корень городов — Кирена. Была метрополией четырех других городов ливийского Пятиградья: Аполлонии, Геспериды, Тевхиры и Барки.
вернуться
Ст. 22. Бог в смертном образе — Тритон, бог этих мост, явившийся в образе Еврипила, сына Посидона (и, стало быть, брата Евфама). По Пиндару, на возвратном пути из Колхиды греки плыли на юг по круговому Океану, а потом 12 дней несли на себе корабль через пустыню, чтобы попасть в Средиземное море близ озера Тритониды в Ливии. Здесь Евфам получил в дар ком ливийской земли; но, проплывая далее на север мимо Феры, аргонавты потеряли эту землю, уронив ее в море (по Аполлонию Родосскому, IV, 1747—1756, они бросили ее в море нарочно, и она-то и стала островом Ферой); поэтому Фера стала промежуточным местом при выселении потомков Евфама в Ливию.
вернуться
Ст. 44. Тенар — южный мыс Пелопоннеса, посвященный Посидону; считалось, что здесь находится спуск в аид, откуда Геракл вывел Кербера. Смысл фразы: тогда бы ахейцы, потомки Евфама, вытесненные дорянами из Пелопоннеса, сразу переселились бы в Ливию.
вернуться
Ст. 50. От… чужеземных жен… — лемносских женщин. По всем другим вариантам мифа, аргонавты останавливались на Лемносе по пути в Колхиду, но Пиндар перемещает этот эпизод в рассказ об их возвратном пути от Ливии мимо Феры к Иолку (ниже ст. 252).
вернуться
Ст. 52. …подоблачных равнин — т. е. плодородной (орошаемой дождями) Ливии.
вернуться
Ст. 56 …нильский Кронион — Зевс Аммон, ср. фр. 36.
вернуться
Ст. 59—60. …сын Полимнеста — Батт; он пришел к пифии («дельфийской пчеле», ср. фр. 158), чтобы спросить, как ему исцелиться от заикания, а получил предсказание об основании Кирены. В Кирене, встретясь с африканскими львами, Батт от потрясения вновь обрел дар слова. См. ниже, Пиф. 5.
вернуться
Ст. 68. …восьмая поросль — т. е. Пиндар считает переселенцев на Фору четвертым, Батта семнадцатым и Аркесилая двадцать пятым поколением после Евфама. Обзор истории Баттиадов в Кирене дает Геродот в IV книге «Истории».