Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты

В дом Баттиадов, правящих правдой,
Он вошел не с Повинною[249], дочерью позднего ума, —
Нет: лучшую из колесничных честей 30
Возложил кастальский гость на кудри твои,
2с Обскакав двенадцать раз вокруг священных оград:
С нервущимися вожжами,
С невредимою силою кузова,
Во всем уборе, снаряженном первыми умельцами, 35
Променял он Крисейский холм[250]
На полую долину бога, —
И ныне та снасть[251] — в кипарисовом дому, 40
При кумире из цельного ствола,
От лучников-критян
Вверенном парнасскому крову.
2а Благого вершителя
Как не приветить доброхотным сердцем?
Сын Алексибия, 45
Тебя осияли прекраснокудрые Хариты;
Счастливец,
За великий свой труд обрел ты памятник славящих слов;
А ведь меж сорока возниц, 50
Павших, удержал ты колесницу недрогнувшим духом,
Чтобы ныне предстать от блистательной гоньбы
К равнинам Ливии,
К городу предков.
2э От сужденных трудов
Никто не избавился, никто не избавится.
Но древнее счастье Батта, 55
Твердыня града, сияющее око для странников,
Бодрствует вслед потомкам над будущим, как над бывшим.
Это он
В бегство бросал тяжко рычащих львов[252],
Выходя к ним с заморским словом,
Ибо Феб-начинатель обымал их ужасом, 60
Чтобы не минуло безысходно
Вещание его киренскому царю.
3с Феб для мужей и жен
Уделяет целение в тяжких недугах;
Феб угодному своему 65
Дарит лиру и Музу, влагает миролюбивую праведность;
Феб блюдет пещеру пророчеств,
Откуда мощные отпрыски Геракла и Эгимия[253] 70
Выступили жить
В Спарту, в Аргос и к божественному Пилосу;
А из Спарты и моя звенит милая слава, —
3а Ибо не оттуда ли праотцы мои Эгиды[254]
Отплыли на Фору, 75
Водимые Долей, покорные богам?
И не оттуда ли приняв завет складчины над жертвами,
Твой Карнейский праздник, Аполлон, 80
Мы величаем на этом пиру
Крепко воздвигнутую Кирену?
Держат ее Антенориды[255],
Троянские гости о медных клинках,
Пришли они за Еленою,
Увидевши родину обращенной в дым
3э От Ареса; и конное их племя 85
Чтится в жертвах мужей, приступающих к ним с дарами,
Мужей, приведенных Лучшим из совершителей[256],
Который вскрыл
Путь быстрым ладьям сквозь морскую соль,
Подарил богам священные дубравы
И для спасительных шествий Аполлона 90
Вымостил прямоходную дорогу топоту коней,
Где и мертвым он лег на окраине площади,
4с Блаженный меж людей, священный им ныне; 95
А иные цари, залученные Аидом,
Чтятся от него поодаль перед дворцами их,
За великие свои доблести
Ублажаемые мягкою росою 100
Шественных возлияний,
И слышат подземным слухом
Счастье свое и благодать,
В которой заслужил быть их общником
Сын их Аркесилай.

Пусть же Аркесилай
В хоре юных прославит Феба и золотую лиру
4а Милой песней 105
Красной мздою пифийских победных трат!
Он крепок хвалой разумных,
А слова их — вот:
Ум и язык его — превыше лет; 110
Отвагою он — орел, ширяющий среди птиц,
Сила его — оплот в борьбе;
С материнских лет он крылат меж Муз 115
И умелец меж колесничных гонщиков.
4э Сколько лучшего ни стекается в его край,
Он дерзает на все.
И как ныне бог блюдет его свершения,
Так и впредь,
Блаженные Крониды,
Дайте ему сил по думам и по делам его,
Чтобы ветер зимы, 120
Вздохом пожирающий плоды,
Не унял бы его срок.
Мощный дух Зевса —
Кормчий при демоне тех, кто ему любезен;
И я молюсь:
Пусть и в Олимпии[257] пошлет он победную честь
Племени Батта.