— Да, — ответили мы. К потолку была прикреплена огромная зелёная батарея.
— Эта батарея находится прямо под парником уважаемого Михильсона! Мы её туда специально, так сказать, присобачили, чтобы ваши помидоры, — безбородый обернулся к Михильсону, — росли с большей уверенностью в своём будущем!
— Спасибо вам! — растроганно проговорил Михильсон и достал из кармана большой помидор. — Это вам!
— Благодарю!.. Вообще работа у нас интересная, дел, так сказать, по самое горло. Но вы не стесняйтесь, заходите к нам. Мы вам всегда рады!
Мы и не заметили, как снова поднялись на поверхность!
— Одно плохо! Из-за нашей секретности к нам никогда не приезжают эстрадные исполнители и рок-группы. Вы же знаете: по телевизору совсем не тот эффект.
Уж я-то знал точно! Ведь мой папа — музыкант. Я сказал:
— Ну, не переживайте, пожалуйста! Мы что-нибудь придумаем!
— Будем только рады! До свидания!
Мы тоже сказали «до свидания» и пошли в юрту делиться впечатлениями.
Глава восьмая
СЕМЕЙНОЕ КАЧЕСТВО
Мы сидели у негреющего электрического камина (чтоб не растопить Антарктиду!) и обсуждали экскурсию.
И вот поднимается со своего места Жиги-Жиги и говорит:
— А сейчас я прочту вам стихотворение собственного сочинения! Оно называется «Про льдинку»!
И стала читать:
Мы смотрели через льдинку.
Через льдинку на Луну.
Льдинка выпала из крыльев,
Как теперь её найти?
С фонарем её искали –
Не нашли.
Вот и всё стихотворение
Моё!
Кочерябов встал, обнял Жиги-Жиги и сказал:
— Это у вас семейное качество.
Кочерябов имел в виду поэзию. Михильсон уже давно сочиняет стихи, у него очень хорошо получается. Три месяца назад у него даже вышла книжка стихов под названием «Он любит».
А теперь и его племянница выдала нам такое!
Я, конечно, сказал:
— Здорово!
А Михильсон предложил:
— Давайте для учёных устроим поэтический вечер!
Целый вечер слушать стихи?! Ну, уж нет! Я хотел уже сказать это вслух, но тут меня осенило:
— Давайте лучше организуем музыкальный ансамбль и устроим настоящий концерт!
У меня тоже есть семейное качество — музыка!
— Ура! — крикнули все.
Решили, что Кочерябов будет стучать на барабане (вместо барабана установим круглую льдину). Я буду играть на расчёске, как на губной гармошке. Михильсон будет хлопать крыльями и танцевать. А Жиги-Жиги петь и притоптывать.
Глава девятая
«ТОЛЬКО ОДИН КОНЦЕРТ!»
Наш ансамбль мы назвали «Папа и мама не имеют ничего против». Это название придумал Кочерябов. Его родители ничего не знали про нашу затею, поэтому, наверняка, ничего против и не имели.
Концерт у ученых удался на славу! Все так хлопали, что звон в ушах стоял после этого ещё час. А главный учёный Дашковский подарил нам странную книгу. Там было полно географических карт, на которых были прорисованы какие-то линии. Линии всё портили. Мы посчитали, что нам подарили неудачную книгу, но вслух, конечно, этого не сказали.
Хранение книги мы поручили Михильсону. И он всюду с ней таскался. Мы даже стали жалеть о данном поручении.
На следующий день после концерта на адрес Михильсона пришла телеграмма. Она была от моего папы. Папа сообщал нам, что его группа «Птицы идут только лесом» завтра выступает на главной концертной площадке Антарктиды «Ледяное поле». Папа просил, чтобы мы нашли какой-нибудь местный ансамбль для разогрева. Так делают все известные музыканты: перед своим концертом они выпускают неизвестных исполнителей, чтобы публика начала танцевать. Тогда знаменитости выходят к разгоряченной публике, и всё идет нормально.
Мы все обрадовались папиной телеграмме. Особенно я. Честно сказать, я уже соскучился по папе и маме.
А ансамбль для разогрева мы искать не стали. Мы решили, что выступим сами!
Всюду на лёд были наклеены афиши:
СПЕШИТЕ!
ТОЛЬКО ОДИН КОНЦЕРТ!
АНСАМБЛИ
«ПАПА И МАМА НЕ ИМЕЮТ НИЧЕГО ПРОТИВ»
и «ПТИЦЫ ИДУТ ТОЛЬКО ЛЕСОМ»!
Когда папа приехал, он был удивлён, что разогревать публику будем МЫ. Но когда он послушал нас, то сказал, что мы очень даже ничего. Ха! Да мы лучше, чем «очень даже ничего»! Мы «ого-го» и «будь здоров»!
И вот наступил час грандиозного концерта. На «Ледяном поле» собралось столько пингвинов, что в глазах потемнело! Учёные на концерт, конечно, не пришли. Они же очень секретные.
Ведущий объявил наш выход. Мы сперва волновались, но пингвины так захлопали в крылья, что мы позабыли о всяком волнении.
В нашем репертуаре были песни в основном на зимнюю тематику: «Лёд и ветер», «Юля скользит по льду», «Антарктический блюз» и другие.
Хлопанье крыльев перешло в такой гул, что нас было уже просто не слышно. Публика разогрелась!
Папин ансамбль вихрем вылетел на сцену. Прозвучала первая песня и… хлопанье прекратилось! Папа сочиняет очень хорошие песни. Очень. Но все они про весну, лето и осень. А такие произведения народу Антарктиды непонятны.
Я переживал за папу. Но Жиги-Жиги сказала:
— Нужно выручать ансамбль Ваниного папы! — и выскочила на сцену. За ней выскочили и мы.
Увидев на сцене нас, пингвины запрыгали и снова захлопали в крылья. А мы заплясали под музыку папиной группы и стали подпевать.
Это был НАСТОЯЩИЙ КОНЦЕРТ!
Я, Михильсон, Кочерябов и Жиги-Жиги взялись за руки и начали прыгать, как на уроке физкультуры! А лёд под нами дал трещину, и… мы вчетвером провалились в глубоченный колодец!
Глава десятая
ДОМА
Мы скользили, скользили, скользили. Казалось, конца не будет этому скольжению. Эх, такие бы ледяные горки в Киев!
Но вот, наконец, мы остановились. Перед нами было два туннеля. И всё. Что делать?
Кочерябов, например, заплакал. А мы посмотрели на Кочерябова и заплакали тоже.
Михильсон поднял крылья, чтобы утереть слёзы. Из-под его левого крыла выпала книга, подаренная нам учеными. От нечего делать мы стали её просматривать. Сплошные карты! Сплошные схемы! Вот Киев, от него идет полоса к самой Антарктиде. Вот крупная карта Антарктиды, она вся расчерчена линиями, какими-то ходами…
Ходы! Вот оно! Я закричал:
— Эти линии — это же подземные ходы! Это же туннели! Ура!
— Ура!!! — поддержали меня друзья.
— Давайте, — сказал Михильсон, — отыщем на карте то место, где мы провалились. Тогда мы сможем проследить, куда ведут эти два туннеля!
Мы нашли на карте «Ледовое поле» и линию под ним. Потом мы нашли, где эта линия раздваивается. Сперва мы посмотрели, куда ведёт правая линия. Она привела в Австралию. Мы решили, что в Австралии нам делать нечего.
Теперь мы посмотрели, куда ведёт левая линия. Левая линия — о, чудо! — вела прямо в Киев!
Такое совпадение даже в сказках не часто встретишь!
Мы настроились серьёзно и вошли в левый туннель. На картах этот туннель в длину был сантиметров десять. Взаправду он был, конечно, гораздо длиннее.
Часа через три туннель очень сузился, и нам пришлось пробираться дальше ползком. Первым полз я.
Мы проползли так ещё около часа, и я столкнулся… с замороженной курицей! За курицей был тупик. Я сильно испугался и толкнул курицу вперед. Курица стукнулась о стенку тупика, и стенка поддалась! Образовалось прямоугольное отверстие! Я подполз ближе и увидел, что это выход в какое-то помещение. Вот стол и стулья. Вот шкафчик и газовая плита. Всё это мне что-то ужасно напоминало! А когда в помещение вошла моя мама, я с радостным криком вывалился из… холодильника! Да-да, туннель привел нас в холодильник, который стоит в нашей кухне, в нашей родной киевской кухне!
Мама сперва очень испугалась, но когда следом за мной из холодильника появился Михильсон, она радостно сказала:
— А я уж и не надеялась, что ты, Михильсон, приедешь к нам этой зимой!