Прервал это увлекательное занятие резкий телефонный звонок. Валера нелепо засуетился, снял с шеи петлю, неловко начал спускаться со стула на стол. Потерял равновесие и чуть не грохнулся на стол. Но удержался на ногах, спрыгнул на пол.
Как только поднес трубку к уху, услышал знакомый голос Леонида Чуприна. Тот, в обычной своей манере, что-то жевал:
— Привет! Где пропадаешь? Почему не звонишь?
— Долго рассказывать, — сильно выдохнув, ответил Суржик.
— Бросил лучшего друга, с одной ногой. Даже не поинтересуешься, как он там?
— Как ты там? — поинтересовался Суржик.
— Ты чем сейчас занят?
— Люстру починяю, — подумав, ответил Валера.
— Исчез куда-то… — недовольно бормотал Чуприн. — День рождения замотал. Я звонил, звонил. Ты где был-то? Уезжал что ли?
— Собрался уехать, — ответил Суржик.
— Какие новости?
— Никаких.
— Надо повидаться.
— Ты гипс снял?
— На днях. Самому уже осточертело. Заезжай, когда будешь свободен. У меня тут небольшие изменения.
— Еще одну бродячую собаку подобрал?
— Приедешь, увидишь. Приезжай!
Валера положил трубку на рычаг и долго смотрел на аппарат. Потом перевел взгляд на буксировочный трос, закрепленный под потолком на месте люстры. Петля, висящая точно по центру стола, выглядела какой-то нелепой театральной пародией на реальность. Бред! Подобную глупость с буксировочным тросом он видел в спектакле какого-то авангардного новомодного режиссера из Прибалтики. Эти всегда пыжатся бежать впереди паровоза.
Суржик проходил мимо старинного трюмо, когда вместо своего отражения, увидел… Надю. Она, скрестив руки на груди, стояла напротив и насмешливо его разглядывала. Именно насмешливо и даже с какой-то брезгливой гримасой.
— Зачем веревка? — усмехнулась она.
— Угадай с трех раз.
— Слабак! Вот уж не думала.
— Мое личное дело. Никого не касается. Даже тебя.
— Это не решение проблемы. Это вообще не решение! — сказала Надя.
— Я начинаю тебя ненавидеть. Появилась, поманила в дали светлые…
— Ничего я тебе не обещала, — покачала головой Надя. — Не обнадеживала.
— Только сегодня утром все понял. Ты мстишь. Тебя когда-то предали. Растоптали, унизили. Теперь ты мстишь всем мужикам. Меня выбрала первым объектом.
— Ты глуп. Так ничего и не понял.
— Я ездил в твой «Журавлик». Тебя в двенадцать лет изнасиловал участковый милиционер. С тех пор ты мстишь всему роду мужскому. Подсознательно.
— Дурак! С тем участковым, кстати, его тоже звали Валера, у нас были чисто платонические отношения. Мы с ним даже не целовались.
Суржик долго молчал. Всматривался в лицо Нади. Когда весь ее облик начал как-то странно колыхаться и мутнеть, как на экране старого телевизора, он спохватился:
— За что ты меня так? Я тебя ищу, ищу…. Начинаю сходить с ума.
— Обойдется. У тебя все будет хорошо.
— Не могу я без тебя, рыжая! Ты где? Или тебя уже нет?
— Я ближе, чем ты думаешь, — усмехнулась Надя. И исчезла из зеркала. На ее месте опять возникло его собственное отражение. В последние дни оно только раздражало.
Суржик подошел к столу, ухватился обеими руками за трос и изо всей силы рванул на себя. Как и следовало ожидать, крюк вылетел из потолка. Как и следовало ожидать, рабочие, делавшие ремонт, обманули. Закрепили крюк для люстры на соплях. Буксировочный трос упал на стол. На голову Суржика хлопьями снега посыпалась штукатурка.
Через час он поднимался в скрипучем лифте на третий этаж знакомого дома на Кронштадтском бульваре. Как обычно, поднялся до пятого, потом спустился на третий.
Суржик застал в квартире своего закадычного друга умильную картинку, почти семейную идиллию. Незнакомая черноволосая женщина на кухне в домашнем фартуке жарила оладьи. Челкаш, разумеется, находился неподалеку от плиты и бдительно контролировал каждое ее движение. В квартире на окнах появились веселенькие занавесочки и элегантный половик у двери. Его друг Леня Чуприн сидел в своем «кабинете» за столом перед новеньким компьютером. Брал с тарелки горячие оладьи и отправлял их в рот. Указательным пальцем другой руки неумело тыкал в клавиатуру.
— Привет! — кивнул он Суржику. Будто они расстались полчаса назад.
— Берешь уроки? — поинтересовался Суржик.
— Таня-а-а!!! — неожиданно заорал во все горло Чуприн. На пороге «кабинета» мгновенно возникла слегка испуганная черноволосая женщина.
«Стало быть, ее зовут — Таня!» — мысленно усмехнулся Суржик.
— Какого хрена он опять сам размер увеличил!? — раздраженно спросил Леонид.
— Господи, Ленечка! Я же тебе показывала.… Нажми вот на эту кнопку! — виноватым тоном, оправдываясь, ответила она.