Полька неуверенно пожала плечами.
– У нас в школе было немного Платона по стилистике. Может быть, поэтому…
– Замечательно! – произнес он, – Чем-то похоже на «Утку и Кенгуру» Эдварда Лира!
Сказала Утка Кенгуру:
«Я твой прыжок боготворю!
Ты прыгаешь через моря,
Усталости не зная!
А жизнь в пруду, о, так скучна,
так далека от рая!
Как я мечтала бы, как ты,
измерить мир в полете!
Вот жизнь достойная мечты –
Не прозябать в болоте!».
… Вот! Это один из немногих стихов, которые я помню наизусть! Абсурдизм, на мой взгляд, это лучший жанр для поэзии. Но в жизненной практике он неуместен.
– Абсурдизм? – переспросила Зирка.
– Да, – он кивнул, – К какому еще жанру можно отнести действия по приманиванию сказочного небесного сада на его маленькую копию, сделанную на земле? Конечно, можно назвать это симпатической магией. Подобное притягивает подобное…
– Может быть, – сказала она, – С твоей точки зрения это глупость, абсурд, но почему элизиан за это преследуют здесь, в Меганезии, в свободной стране?
– Преследуют не всех элизиан, а только рахманов, – уточнил Кватро, – Все остальные элизиане, вероятно – жертвы порабощения. Суд освободит их и отдаст им имущество, которое создано за их счет и которое криминально присвоили рахманы.
– Как это благородно! – с грустной иронией произнесла Зирка, – Прямо Робин Гуды из баллады! Но почему элизиане не в восторге, а в ужасе от этой перспективы? Хочешь узнать, что они об этом думают? Зайди на их международный интернет-форум!
Кватро Чинкл прикурил вторую сигарету за полчаса – он был порядком обеспокоен.
– Так. И что же я увижу на этом форуме?
– Ты увидишь рассказ о том, как замечательно их встретили на Киритимати три года назад, как радостно они начали создавать этот парк, и как потом, когда парк уже был открыт, все изменилось буквально в один день.
– В день, когда они повесили табличку с запретами? – предположил Кватро.
– Ты угадал, – Зирка кивнула, – В прошлое рождество элизиане открыли парк. Местные жители с удовольствием начали туда ходить, но вели себя… Я знаю, что здесь другие представления о приличиях. В городском парке Табака никого не смущают парочки старших школьников, которые, во время сиесты, занимаются любовью на травке под достаточно тенистыми панданусами. Но для элизиан это был шок. Парк для них то же самое, что для нас, католиков – храм. Понимаешь?
– Не понимаю, – отрезал он, – В смысле, я понимаю, что им это было неприятно, но не понимаю, что им помешало поступить так, как поступил твой друг Джонис.
– А как поступил патер Джонис? – поинтересовалась она.
– Ты не заметила плакат на парковке около католической пагоды? – удивился он.
Зирка улыбнулась одними уголками губ и пожала плечами.
– Там надпись на утафоа. Я его знаю еле-еле. Общаюсь на английском и на лифра.
– Понятно… Я думаю, ты его быстро освоишь. Утафоа – красивый язык и довольно простой. А на плакате написано примерно так: «Друзья! Астральное поле пагоды чувствительно к астральным полям секса, хард-ритмов и сходных видов магии. Пожалуйста, не занимайтесь этой практикой здесь. Ниже на схеме показаны четыре удобных места для этого всего в ста метрах отсюда. Спасибо что прочли эту info».
– И это действует? – удивилась она.
– Разумеется, – ответил Чинкл, – Тактичная просьба не нарушать магический процесс, понятна любому правильному канаку. Но элизиане не использовали этот метод. Еще вариант: они могли повесить плакат: «Частный клуб» и написать любые внутренние правила. Есть клуб, где полная тишина, и общаются только жестами. Есть клуб, где требуется одеваться в имитацию рыцарских лат и передвигаться только на пони. Но элизиане объявили свою территорию публичным парком. В рапорте INDEMI об этом сообщается, как о рекламном приеме для привлечения в общину новых участников, которые доставляли бы дополнительный доход устроителям бизнеса – рахманам.
– Но это неправда! – воскликнула Зирка, – Рахманы соблюдают обет бедности…