На пластинке также присутствует несколько звезд: Пино Палладино (бас), барабанщик Питера Габриеля Ману Катче, играющий с «Pink Floyd» Тим Ренвик (гитара), Шинед О'Коннор (вокалы), Доминик Миллер из группы Стинга (гитара) и Стив Болтон (ритм-гитара).
Не ждите большого количества песен. Это четырехчастная сюита, состоящая из композиций, посвященных тяжелой теме — больничной депрессии, вызванной, в частности, старой детской травмой. Но не надейтесь и на уотерсовскую напыщенность: Рик гораздо сдержанней в своем творчестве, и диск от этого только выигрывает.
КЕВИН УИТЛОК: Ты доволен альбомом?
РИЧАРД РАЙТ: Очень доволен. Я кручу его постоянно, чего никогда не делал с альбомами «Pink Floyd». Мне нравится, что он тематический. Лично я считаю, что гораздо интереснее делать тематический альбом, чем просто сборник песен, которым по сути является последний диск «Pink Floyd». Я не критикую «Division Bell», однако ему не помешала бы концепция.
КЕВИН УИТЛОК: Я знаю, что ты сочинил и записал свой альбом довольно быстро.
РИЧАРД РАЙТ: Я сформулировал идею «Broken China» еще во время турне с «Division Bell»: на самом деле его первоначальная структура уже тогда была в моей голове. Так как идея альбома была очень хорошей, я собирался сочинить его на гастролях, но это не получилось. Затем в октябре 1994 года, когда турне «Division Bell» закончилось, я переоборудовал студию у себя дома, но юге Франции. Мы начали работать в начале 1995 года. Хотя альбом делался по определенной схеме, большая его часть — импровизация, что, на мой взгляд, придает композициям определенную свежесть.
КЕВИН УИТЛОК: Жаль, что «Pink Floyd» сейчас мало импровизирует.
РИЧАРД РАЙТ: «Pink Floyd» много импровизировал группой в начале своего пути. Много чепухи было сыграно, но и много хорошего тоже. Мы часто импровизировали с Сидом — именно так он работал. Потом, когда Дэйв вошел в состав, композиции стали более структурированными. Он был прекрасным гитаристом, но он, по правде говоря, не любил всю эту дикую психоделическую музыку.
КЕВИН УИТЛОК: Это правда, что вы почти договорились с Джефом Беком, чтобы он заменил Сида? Ваша история могла бы стать совсем другой.
РИЧАРД РАЙТ: Мы были близки к этому. Не помню точно, что он ответил, но это явно было не «да»!
КЕВИН УИТЛОК: Возвращаясь к «Broken China»: почему ты обратился к Энтони Муру?
РИЧАРД РАЙТ: Он уже раньше сотрудничал с «Pink Floyd», и мы с ним очень хорошо работали над композицией «Wearing The Inside Out». Ему понравилась идея моего альбома. Энтони — человек, обладающий многими умениями, в том числе таким, которому я так и не научился: веришь или нет, но я не умел пользоваться компьютером, чтобы сочинять музыку. У меня всегда заклинивали мозги при работе с компьютерами. Компьютер открыл для меня совершенно новые возможности для сочинения музыки, чертовски облегчил жизнь.
КЕВИН УИТЛОК: Мне нравится этот альбом, потому что — кроме «Farfisa», звучащей как на альбоме «Piper», и резких звуков пианино, как в композиции «Echoes», — он не звучит, как альбом «Pink Floyd».
РИЧАРД РАЙТ: Отчасти потому, что мой голос звучит совершенно по-другому; я не был уверен, что именно я буду петь, поскольку всегда мне помогали звукоинженеры и продюсеры. Но на этот раз я записал вокалы по-своему, и я чувствовал себя достаточно свободно, занимаясь самыми разными глупостями. Безусловно, они абсолютно не похожи на мои вокалы в песне «Time», например.
КЕВИН УИТЛОК: Расскажи мне о содержании альбома. Ты сделал его несколько по-иному, чем сделал бы Джон Леннон или Роджер Уотерс.
РИЧАРД РАЙТ: Моя подруга страдала от больничной депрессии. Альбом об этом и о процессе лечения. Я никогда не страдал такого вида депрессией, но хотел написать о своих переживаниях по поводу ее болезни. Это моя эмоциональная реакция на ее болезнь. Самым важным для меня было не выглядеть человеком, зарабатывающим на проблемах других людей. Но в каком-то смысле женщина, которая переживала эту депрессию, тоже была автором альбома, поскольку я находился в постоянном контакте с ней. Что я получаю от этого диска и что, я надеюсь, получат другие люди, так это невероятное чувство облегчения.
КЕВИН УИТЛОК: Почему ты пригласил Шинед О'Коннор?
РИЧАРД РАЙТ: Я хотел, чтобы две песни спела женщина; раз я — наблюдатель, рассказчик, то эти две песни необходимо было спеть человеку, на самом деле знакомому с такой болезнью. Я тотчас же подумал о Шинед, которая поет песню «Nothing Compares To U» («Ничто не сравнится с тобой»). Я подумал, что она подходит идеально. Я позвонил ей, и после того, как она послушала музыку, она сразу же согласилась записать свою вокальную партию.