- Почему рояль?
- Вульгарный перевод слова монархист. Ох, плохие времена, ох, плохие президенты с премьерами, ох, хреновое тысячелетие стоит на дворе, друг Антон.
- М-да… Оно конечно, Вадим Тиберьевич… И Медведев, наверное, тоже никуда не годится?
- Митя Медведев? Плюшевый? Я ему пару раз лекции читал: я на университетской кафедре - он в зале. Помнишь, как он, еще до своего президентства, в кавычках, прически себе менял: то на бок, то челку, то "политикой"? Так вот, дело не в прическах, а дело в характере, в стержне. Путин - тот четко проявил себя вожаком, пусть среди шакалов, а Медведев - не проявил, или - если ты за него горой стоишь - пока не проявил. И не проявит. Хоть каждый день головы руби - не вожак. У-у-а…
- Вам плохо?…
- Да нет, это я просто разволновался от наших с тобою разговоров, вот и выпустил давление наружу, у меня под двести, сейчас пройдет… таблеточку запью. Прошло, спрашивай.
- Собственно… в принципе, мы с вами уже настолько продуктивно… О! Чуть не забыл! Вот вы - и, наверное, совершенно справедливо - указывали на те, или иные недостатки в обществе и в людях, но я не припомню… так сказать, позитива, положительных откликов с вашей стороны о новом времени, действительно непростом, действительно противоречивом… Но… неужели нет ничего хорошего в окружающей действительности?
- А, вот ты о чем? Понимаешь, дружище Антон, не путай хрен с редькой: старческое брюзжание - это одно, а многообразие и красота нашего хрупкого и трепетного мира, нашей вечной природы - совсем другое. В юности, видишь ли, все вкуснее и моложе кажется, в то время как старость… Как говорится, старость - это еще не повод для оптимизма. Из хорошего… Экология наладилась слегка. У меня приятели, которые рыбу в Неве по полвека удят, идиоты бездельные, уверяют, что ее уже людям есть можно, не только барсикам… Производство-то свернули, одна торговля мыльными пузырями, кризис-шмызис, вот и вода чище стала…
- А друзья ваши, кстати, сверстники, они как смотрят на жизнь? Сходным образом, или у вас процветает плюрализм во взглядах?
- Полный разброд и шатания, как и всюду в этом хаосе. Но в главном - сохранилось чувство локтя, своего рода братство. Кое-что в душах и в головах мы сумели сберечь, и как знать, может быть, наша старость кому-нибудь в пользу будет, пригодимся еще…
- Старая гвардия не сдается, не стареют душой ветераны! Дай бог, как говорится. Впрочем, вы, вероятно, безбожник?
- Эх, Антон… Без бога - видишь, как оно все по-подлому получается! Сплошной беспросвет, вроде вечно пьяного пролетариата и поголовно тупого крестьянства. И примкнувшей к ним бесхребетной образованщины, вроде тебя, сиречь интеллигенции. Хоть у нас, хоть в Германии… Ладно, это вопрос совести каждого… Ты говоришь - что хорошего в этом мире? Белоруссия с Казахстаном и Молдавией все ближе и ближе к аншлюсу придвигаются - это добрый знак. Главное - этих сковырнуть, местных Ленек, и тогда все будет как надо… Наука и оборонные разработки - тоже, как оказалась, не дотла сгорели… Взять хотя бы "калошников"…
- Кого, Вадим Тиберьевич, какой калошников?
- Не важно. Мне нравится, что тротуары плиткой выкладывают, что дворик в Зимнем открыли для простых людей, с фонтаном, я там побывал недавно, буквально в четверг…
- Да, это замечательно! Я тоже там был несколько лет назад, репортаж делал. Но вот вы упомянули только что…
- Слушай, Антон! Хватит! Все, закончили интервью. Ты записывал?
- Да, Вадим Тиберьевич, конечно, без единой секунды перерыва, как договаривались.
- Очень хорошо. Значит, так. Ты остановись на позитиве, на том, что многолетняя мечта о воссоединении славянских земель плюс Казахстан - близка к осуществлению, так считает Вадим Тиберьевич, и на этом все, мелочевку с тротуарами и фонтанами опустим. Ясно?
- Но… Вадим Тиберьевич… Вообще говоря, я и сам взрослый человек, и у меня есть свое начальство… И мы уж как-нибудь сами решим, что оставлять, что публиковать, вы уж извините…
- То есть - это я не понял? Ты думаешь, что вправе кроить и искажать мои слова как тебе вздумается? Нарезку из моих фраз осуществлять произвольным образом?
- Стоп, Витя. Ну-ка, Даша, Витя, вопрос обоим: где главная ошибка возникла у Антохи?
- Зря он с этим старым маразматиком залупаться полез, пообещал бы, покивал бы, да и все дела.
- Согласна с Виктором: дискутировать на эти темы с интервьюируемым - нонсенс, пустое сотрясение воздуха.
- Ну… обоим по четверочке с минусом за ответ. А Антошке - кол. Дальше давай.
- Ни в коем случае, Вадим Тиберьевич! Ни в коем случае! Вы просто неправильно трактуете мои слова! Я подготовлю для публикации текст интервью и лично привезу его к вам на сверку. Любые вкравшиеся искажения или неточности, стилистические и смысловые, будут немедленно выправлены. Для того и нужна запись, чтобы нам с вами аргументировано сравнивать произнесенное и написанное, чтобы, так сказать, не было претензий ни с одной стороны.
- Понятно. Молодец, Антон, и спасибо тебе огромное, а то я действительно немного не так услышал… Значит, договорились: по сие место публикуешь, остальное - чик-чик.
- А что там остальное, погодите, я на память воспроизведу… Экология, местные Леньки, потом этот калашников… Кстати, что за калошников…
- Какие еще… Ты еще будешь мое заплетание языком на бумагу выплескивать? Я тебе четко сказал: аншлюс и экология, и все! То, что я говорю осмысленно - вываливай, а все мои кашляния, гмыкания, чихания, пердежи и прочее - будь добр, вычеркни. Я немногое от тебя хочу, и добром прошу, заметь.
- Простите, уважаемый Вадим Тиберьевич! Вот вы сказали: "добром прошу". Вы мне что, угрожаете? В Смольный пойдете жаловаться? Главреду моему кляузу накатаете? За то что я адекватно и без искажений передал ваши слова? Так в добрый час, на то у нас и свобода, жалуйтесь. Может, вы опасаетесь, что ваши резкие высказывания о власть имущих… Но как раз здесь мы вполне можем почистить, смягчить…
- Ничего смягчать не надо, делай, как я сказал.
- Я буду делать то, считаю нужным, я не так как вы мне сказали, поймите это, дражайший Вадим Тиберьевич, а вы вправе написать на меня жалобу, я привык.
- Не буду я жаловаться. Но ты предупрежден.
- И вы, многоуважаемый Вадим Тиберьевич, предупреждены: как только текст интервью будет готов, вам позвонят, и я подъеду в любое удобное для вас время, на сверку текста.
- Сделаем проще. Текст твоего интервью… окончательный и согласованный с твоим начальством текст интервью, пришлешь мне по электронному мылу - так, кажется, у вас говорится. Про яндекс слышал что-нибудь?
- Обижаете, Вадим Тиберьевич!
- Запиши адрес: vadimtiberjevitchСОБАКАyandex.ru и еще один для страховки… пусть тоже с яндекса будет: nemezidaДЕФИСoldСОБАКАyandex.ru И я уже посмотрю - есть ли тебе смысл приезжать. Все.
- До встречи, Вадим Тиберьевич, спасибо за чай, извините, если что.
- Бог простит.
- Все?
- Все, Федор Петрович.
- Чего он так взъелся на Антона? Может, ухмылялся он не к месту. Ухмылочка у него та еще… Я ему всегда говорила…
- Не, Даш, ухмылки тут ни при чем. Эх, видео бы нам, аудиозапись нюансов не передает, мало ли как они там сидели, как друг на дружку глазели… А у Антохи теперь не спросишь - и что его, дурака пьяного, на красный свет понесло? Промиллей в крови не так уж много оказалось…
- Да, господа, Антона жалко, лучше бы, конечно, я его заживо уволил… Но почему я сам вынужден копаться в этом интервью, почему оно до сих пор не опубликовано? Сколько оно уже валяется?
- Так ведь, Федор Петрович, тут ведь такой нюанс… Боря Сайпин должен был проследить все это дело и получить от старика согласование, либо в письменном виде отлуп…
- Боря? Какой, на хрен, Боря? Почему Боря, я же Валеевой, кажется, поручал?
- У Валеевой дача в этот момент сгорела, она ее только что построила, на ипотечном кредите возводила, и теперь у нее ни дачи, ни денег, но есть огромный долг, который она безуспешно пытается реструктурировать. Она взяла для разбирательств больничный, потом отпуск за свой счет, вся в микроинсультах, а мы ее дела разбили на три кучки и поровну распределили: Вите, Боре и Чаплину. А Боре сейчас, как вы понимаете, не до работы…