«Вокзалы, пути, поезда, электрички…»
Вокзалы, пути, поезда, электрички,Пейзажи за окнами стёрты до дыр.И чувство любви, как подмокшая спичка,Погаснет, и тьмою накроется мир.Но это на время, разлука иголкойЗадержится в сердце, и станет терзать.Поставишь закрытую книгу на полку,В проблемные будни ворвёшься опять.Забудется всё в этой жизни сумбурной:Все формулы, все формуляры и формы.Очнёшься от громкого крика дежурной:"Сойдите, пожалуйста, с края платформы".
Одиночество (Дымные кольца)
Газеты, обои, ковёр, потолок – это комната.Светильник с главою повинною на подоконнике.От холода пальцы немеют и взгляд, как у роботаИ снова припёрлись меня отпевать покойники.Спрятались в угол, бормочут, стоят со свечками.Я сижу, наблюдая за их отражением в зеркале.Сигарета, затяжка – и вот замелькали колечкамиСплетения дыма, и стали для времени мерками.Ну чего вы стоите? Припёрлись, так сядьте и выпейте!Эй ты, справа который, поставь свою свечку поближе.Вы хоть сдохли давно, не забыли как водка выглядит?А такую сейчас выпускают, что пальцы оближешь.Сели и выпили, те в одну точку уставились.Говорю, расскажите про всё: где вы были, что видели?И каким, говорю, вы теперь подчиняетесь правилам?Да получше ли там, на том свете, живётся с правителем?А они отвечают: нормально, там водка дешёвая,В пивняках не дерутся, блюют, тихо спят под столамиИ вообще, говорят, там житьё – не твоё, бестолковое.Что же здесь тебя держит? Вставай и пойдём вместе с нами!Ну а я приложился к бутылке, допил и выбросилПосидел, помолчал да и вышел курить на балкон,Тут спеши – не спеши, всё равно ты у Смерти на выпасе.Докурил и вернулся. Прогнал эту шушару вон…Утро резало солнцем, пилило сквозь шторы занавес,Я плевал в тишину и шипели плевки на солнце,Глаза об осколки острых лучей поранилисьИ рассыпались брызгами белые дымные кольца.
Про бумажного змея
Я толкаю бумажного змея:Упирается он, не взлетаетИ не хочет быть ветром овеян,Всё боится, что в небе растает.Жизнь – игра, выбор – та же рулетка:Ты увидишь вершины и скалы.Или просто зависнешь на ветке,Чтобы ветром тебя разорвало.А быть может, и в жаркое пламяУпадёшь из ручонок негодниц.Ты конечно же выиграешь "камень",Но вот вряд ли спасёшься от "ножниц".Может статься, увидишь рассветы,Что не видел доселе прекрасней.В вышине побратаешься с ветром,И он больше не будет опасным…Не поддался он на уговоры,Не взлетел высоко, к самым пикам,Предпочёл познавать за заборомМир по шуму и уличным крикам.Не хотел он из кокона выпасть,Ну так что ж, убеждать не умею.И за пару рублей, чтобы выпить,Я «толкаю» бумажного змея.
«Вены пустые мёрзнут…»
Вены пустые мёрзнут,Крикнуть бы в них – не услышат.По ним разгулялся воздух,Стенки изгрызли мыши.Пот высыхал, выступая,Инеем мелкой соли.И вот на руках не таетБелое, снежное поле.Кожу морозом коробит,Холодом кожу морщит,С бетона следы моей кровиТряпкой сотрёт уборщик.Пусть! Не твоей молитвеМеня поднимать из гроба.Скажешь спасибо бритве.Теперь мы свободны оба.
«Тоска намазалась зелёнкой…»
Тоска намазалась зелёнкойИ сразу стала ещё хуже.Я чувствую себя ребёнком,Который жалок и простужен.И, сиротливо озираясь,Иду через ветра и снег,Через заборы и сараиНавстречу северной луне.Оставив прошлое в квартире,Где сам собою был гоним,Где, словно в розовом зефире,Неслышно проплывали дни.И не сказать, чтоб надоело,А просто захотелось мне,Уйдя, своё оставить телоНа белой северной луне.Чтобы вот так совсем растаять,Чтобы искали – не нашли,И хорошо почистить память,Воспоминанья забелив.И вот, очищенным и белымВзлететь, не чувствуя вины.Взлететь, своё оставив телоНа теле северной луны.
«Слишком видимого фронта молодые ветераны…»
Слишком видимого фронта молодые ветераныНатыкаются сердцами на стеклянные штыки,Ну а после мелкой солью посыпают эти раны,Чтобы болью упиваться, сжав ладони в кулаки.Что вы делаете, дети? Что творите? Ведь и раноВам ещё ложится в землю, ведь не пожили ещё.Сквозь наушники не слышат молодые ветераныИ в обёртку – оболочку каждый «воин» помещён.Время лечит и уходит. Выстужает ветер раны.Возноситься невозможно из-за низких потолков.И стареют понемногу молодые ветераны,Шрамы в сердце зарастают, но с осколками штыков.