– Мне нужен человек для сердца! – распалялась она сейчас перед подругой. – У меня-то есть крошка хлеба на черный день, а у тебя… Так и проживешь в этой конуре! А там, глядишь, вдовой сделаешься, может, кто и поприличнее, помоложе позарится. Уж твой-то Плюх точно все локти себе обкусает!
Аргумент с Плюхом поставил в разговоре жирную точку. И в самом деле – пусть кусает локти. А она, Зинаида, запросто может позволить себе выйти замуж за трехкомнатную квартиру!
Проводив подругу до дверей, Зинаида хотела было быстренько попрощаться и бежать накладывать на лицо простоквашу, но тут в дверь позвонили.
– Ну сколько можно, а? – сразу завопил стоявший на пороге молодой человек – сосед снизу. Он смерил дам презрительным взглядом. – Я настоятельно требоваю – сколько можно?! Что у вас там за слоны в комнатах скачут, а? Ну ведь прямо по голове, прямо по…
Из своей двери показалась Неля и запальчиво затарахтела:
– И никакие не слоны! И вовсе не слоны даже! Это Дашенька с кровати на кресло прыгает. Но не попадает ребенок в кресло. Так чего теперь? И уж сразу и слоны!
– Отшлепать бы вашего ребенка… чтоб попадал! – заиграл желваками парень. – У меня завтра важная встреча, а я выспаться не могу. По голове – бздынь, бздынь, как по пустому колоколу!
– У вас голова пустая, поэтому такой резонанс, – блеснула знанием словаря Нюрка и стрельнула на парня глазами.
– Чо эт она пустая? – обиделся тот. – Она полная! Я анатомию проходил, рисунки видел. Полная она, там всяких цветных ниточек– с ума сойти, сколько! Не, а ваще, при чем тут моя голова? Уймите ребенка, говорю! А то я вам такие скачки с кресла устрою…
Нюрка рассчитывала на более миролюбивое знакомство, но сосед на ее чары не клевал, чем несказанно даму огорчил. Пришлось прибегнуть к иной лексике:
– Госсыди! Ну что за мужик нынче пошел, а? Ну такой нервный, куда деваться! Прям тебе беременная гимназистка!
Парень на беременную гимназистку обиделся сильно. Даже щеки у него затряслись.
– Ну это… ладно. Я вам устрою… – пропыхтел он и погромыхал шлепанцами вниз по лестнице. – Еще посмотрим, кто из нас гимназистка!
– Неля! За мое геройское поведение относительно твоей дочери сошьешь мне домашнее платье! – крикнула Нюрка и немедленно принялась фантазировать. – Знаешь, чтобы хвост такой, как у павлина, а еще такая насадочка над попой. Поняла? Ну как раньше барышни бегали, ага? Очень хочется, эдак молодость вспо… новизны очень хочется! А ты, Зинка, не скалься, я не то сказать хотела!
Неля снова выглянула из двери и добросовестно попыталась понять, какую насадочку куда припавлинить.
– Ой, Нюрка, ну иди уже! – вытолкала подругу Зинаида.
– Неля! – крикнула Нюрка уже в дверях. – А Дашеньку угомони все ж таки. Правда, чего это она по темечку парню скачет?
Зинаида уже насильно вытолкала подругу, кинулась к себе и принялась готовиться к завтрашнему свиданию. Перво-наперво она достала старенькую цветастую летнюю юбку дочери и напялила ее вместе с черной водолазкой. У кого-то по телевизору она видела такую. Однако юбка была длинновата, а хотелось показать жениху побольше достоинств, то есть ноги. Пришлось взять ножницы и отхватить от подола солидную часть.
– Ну и как? – спросила Зинаида у здоровенного кота Мурзика, единственного зрителя, способного оценить обновленную юбку. – Ну скажи, что я смотрюсь сногсшибательно! Что ты говоришь? Что в такой юбке от меня бы Плюх не сбежал?
Но кот только жмурил янтарные глаза, а потом и вовсе улегся спать, наплевав на портновские потуги хозяйки. Большое зеркало, где бы Зинаида могла себя обозреть полностью, находилось только в прихожей, и она, взглянув на часы, выскользнула из комнаты.
Судя по времени, соседи уже давно должны были разглядывать семнадцатый сон, поэтому Зинаида особенно не робела. Она крутилась возле зеркала, и собственное отражение ей нравилось. А и в самом деле – получилась совершенно молодежная фигурка. Даже, можно сказать, где-то подростковая, если на лицо не смотреть. Такая пряменькая талия в обтягивающей «резиновой» водолазке, а потом сразу – раз! – и коротеньким колокольчиком юбка. Только к новому ансамблю непременно надо теплые черные колготки, а то белые-белые, аж синие ноги смотрятся вызывающе пошло. Но уж если Зина будет в колготках, мор мужского населения обеспечен…
– Позорище! – раздался позади модницы грозный мужской крик. – Бабы, все сюда! Посмотрите, как наша рабовладелица вырядилась!
Зинаида вздрогнула. В дверях прихожей красовался всклокоченный Григорий Федорович и метал из глаз молнии. Из комнат уже показались заспанные физиономии Нели и Юноны.
– Нет, вы на нее полюбуйтесь! – непонятно отчего гневался единственный квартирный мужчина. – Я, главное, пробудился, чтобы сходить по нужде, прохожу мимо, а тут наша рабовладелица…
– Какая я вам рабовладелица? – возмутилась Зинаида. – И отпустите подол, чего вы его руками-то лапаете?!
Мужчина и в самом деле ухватился за подол и тянул его вверх и вниз, как бы получше демонстрируя вызывающий фасон.
– Отпустите подол, говорю, пошляк какой! – шлепнула по пальцам бесстыжего соседа Зинаида.
Сосед отдернул руку и завопил еще громче:
– Бабы! Я кому ору тут? Я прям-таки настойчиво призываю! Посмотрите на это безобразие! – дергал редкими кудряшками благочестивый тракторист.
– Не, а чего… нормально… – почесала голову Неля. – Даже хорошо. Только ноги нужно спрятать, кривые какие-то.
– А по-моему, сюда лучше длинненькая юбочка пойдет. Правда, Гриша? – подала голос Юнона. – И платочек на голову темненький. Чего уж, не девочка вроде, клочьями на голове трясти-то…
– Ага, и паранджу на нос, – поддакнула ехидно Зинаида. – Никаких платочков! Я, между прочим, к жениху завтра иду, а не на поминки.
– Ну тогда юбка слишком длинная, – перестроилась Неля. – К жениху надо в крутом мини ходить, по себе знаю.
– А я вот считаю, что главная девичья красота – скромность, – гнула свое Юнона.
– Это для тебя, потому что другой красоты у тебя отродясь не бывало, – констатировал муж.
– Скромность девчонкам нужна, а тут чего уж… и так вон доскромничалась до сорока с лишним. Я говорю – короче надо! – не уступала Неля.
Однако тут до Григория дошло, что Зинаида собралась очаровывать кого-то еще кроме него, и он, насупившись, спросил:
– А чего за мужик? К кому на свиданку-то? Какой оклад, семейное положение, отношение к алкоголю? Давай-давай, описывай подробно.
– Ну… – Зинаида стыдливо зарделась. – Хороший мужчина. Только немножко старенький, ходить не может. А так ничего, положительный, не женат. Квартира у него трехкомнатная.
– Какой красивый жених… – завистливо протянула Неля. – Я б за такого-то… И Дашеньке бы отец был…
Юнона вытаращила глаза и возмутилась красиво поставленным голосом:
– Дамы! Как же можно?! Я в этом моменте вас никак не приветствую! Никак! Жених должен быть по любви! Это достойно и благородно! Только великая страсть! Я правильно говорю, Гриша? Только пожирающая любовь!
– Ты-то за своего тошнотика по великой страсти, что ли, выскочила? – не утерпела Неля.
«Тошнотик» стоял рядом, по-лошадиному перебирал ногами и от такой откровенности даже не нашел слов.
– Не слушай никого, – продолжала матушка маленькой Дашеньки. – Так завтра и иди. Еще и наклонись пониже раза два. Ради трехкомнатной квартиры не грех.
Больше Зинаида советов слушать не стала. Того и гляди разногласия соседей могли перекинуться в ссору, а наутро ей хотелось выглядеть свежей и выспавшейся.