Но вернисаж, тем не менее, запомнился, потому что этот «мультиталант» играл с тремя другими поварами на гитарах и кастрюлях, что-то они пели, а главное — часть публики с какого-то момента стала танцевать. И вот это мне как раз запомнилось: две страшноватые женщинки… Почти лилипутки: им не хватало, или точнее, у них было лишних, наверное, сантиметров десять, чтобы официально считаться лилипутками… Но они застряли в промежуточном состоянии, как будто их уменьшали в специальном приборе… И в последний момент уменьшитель дал сбой… И это отпечаталось на их лицах — прерывание процесса уменьшения…
Короче говоря, мне казалось, что diese Zwerge haben groß angefangen[8]…
Они единственные танцевали — в нелепых платьях из аляповатой синтетики… Всё время в руках у них были бокалы с шампанским или белым вином…
Также их лицам не хватало совсем немного, чтобы быть азиатскими… Вроде бы разрез глаз был азиатским, но в силу общей их нечленораздельности, вызванной, как я уже сказал, уменьшением, трудно было понять, откуда взялись эти женщины, из Индокитая или Восточной Европы…
У Штефи они вызвали чёткие ассоциации со старыми фильмами Линча…
Так или иначе, пляска производила сильное впечатление… Не только на меня и на Штефи, но ещё и на финнов, которые были на вернисаже…
Финны снимали карлиц сразу на две или три видеокамеры, при этом у них не хватало терпения на съёмку, им хотелось одновременного просмотра, и они забегали в будущее, они как бы уже сидели в своих Хельсинках и показывали гостям запись путешествия в Мюнхен…
Впрочем, они и мне предложили взглянуть, их «пёрло» от этих кадров… Я вежливо глянул в экранчик… И убедился, что главного там нет — воздуха…
Воздух, да, просто сам воздух в тот день был какой-то странный… Так что творилось чёрт знает что, тут и там — как бы вспышки безумия… Я на самом деле подумал тогда, что солнце тут играет не последнюю роль, какой-то всплеск был в его активности — именно этим объяснялось и поведение Штефи на Изаре, и то, что полыхнуло на её глазных днищах, когда я туда заглянул…
Когда же мы, насладившись творчеством Тэда (про его кулинарную составляющую я чуть было не забыл упомянуть, всей еды той было… Какие-то цыплячьи крылышки — их следовало макать в соус «тортилла», который я ненавижу), сидели в кафе «Бетховен» и поедали десерт, вошёл индус в красной куртке — разносчик «Абендцайтунг»[9]…
Когда он проходил мимо нашего столика, Штефи вскрикнула: «Мой дом!»
Разносчик сразу же оказался возле нас, Штефи купила у него газету…
На первой странице на самом деле была фотография кремового здания в югендштиле, в котором она снимала квартиру…
При этом из нескольких окон валил густой чёрный дым…
Оказалось, что пока мы с ней сидели у Изара, в её доме взорвалась бомба…
Штефи читала газету вслух, в этом месте она прервалась и посмотрела на меня…
— Как ты думаешь, кто это сделал? — спросила она.
Я пожал плечами и сказал:
— Исламисты? Зомби из «красных бригад»?
— А вот и нет, — сказала Штефи. — Но это же уму непостижимо… Её взорвал мой сосед по лестничной клетке.
— А на хрена?
— Он хотел взорвать другого соседа, подложив в его квартиру бомбу с часовым механизмом, но во время закладки… Сам взлетел на воздух… Слушай, мне это всё не снится?
— Ты окружена террористами, Штефи… Знаешь, переезжай лучше на время ко мне…
— Но это же уму непостижимо… Подрывнику шестьдесят семь лет, он влюбился в подругу соседа… И решил его взорвать…
— Не может быть, — сказал я. — Такое бывает, скорее, в бульварных… романах.
Штефи протянула мне газету.
Я быстро прочитал статью и понял, что это был всплеск не её фантазии, а чьей-то — или чего-то другого… Может быть, всё-таки солнечной активности?..
— Сдалась тебе эта активность, — фыркнула Штефи.
— Просто на днях на месте снимка твоего дома была фотография солнца с близкого расстояния, и написано было, что в следующие дни…
— Вернись на землю, Йенс! Это мои соседи! Я каждый день их видела…
— Ты каждый день их видела? Я своих почти никогда не вижу… Слушай, а может, это вообще из-за тебя?
— Тебе бы всё шутки шутить… Ну я не каждый день их видела, конечно, но я знала этого старикашку, он был очень мил… Второго — которому предназначалась бомба — я редко видела, он был помоложе, всегда загорелый такой, в костюме, благородно-седой… Нет, Йенс, это не из-за меня, ты читай, что там написано: «блондинка»!
8
«Карлики начинали большими» — несколько видоизменённое название фильма Вернера Герцога «Карлики тоже начинали маленькими».