Я не успел ещё доделать все свои дела, как настал день моего отбытия. Думаю это естественная ситуация перед наступлением событий неодолимой силы — перманентный аврал. У меня оставалось ещё несколько недоделанных дел, но родители Дани были тверды в своём решении. Сказано, в деревню — значит в деревню. Мне ничего не оставалось делать, как взять рюкзак с вещами заранее собранными матерью и отправиться с отцом на вокзал.
— Через час придёт твоя электричка. Выйдешь на станции «Новое», там подождёшь дядю Славу, он заберёт тебя и довезёт до деревни. Всё понял? — давал последние наставления отец, пока мы стояли на шумном вокзале.
— Конечно, не в первый же раз еду, — согласно кивал я. На самом-то деля как раз Я, ехал в первый раз, но несколько, вытащенных из копии памяти реципиента, воспоминаний давали мне примерную картину происходящего с необходимыми действиями и возможными ситуациями, которые могут возникнуть в пути.
Но к моему удивлению, перемещение посредством местного дикого транспортного средства вышло беспроблемным. Я смирно просидел на скамейке вместе с отцом весь час, остающийся до прихода электрички, отвечая на осторожные расспросы родителя. Похоже он меня в чём-то подозревает, вот только не пойму в чём. Почему-то его интересовали мои новые знакомства и изменившийся круг общения.
Конечно можно было бы осторожно подключиться к его нейропространству или внушить запрет на любое любопытство в мой адрес, но что-то внутри меня (похоже какая-то часть Дани) сильно противилась такому действию, поэтому я не стал переступать через себя, а просто старался вести себя максимально аутентично, во всяком случае при тех кто близко знал Даню.
Наконец загрузившись в прибывшую электричку я выполнил обязательный в таких случаях ритуал «помахать из окна» и устроившись на жёстком сидении принялся изучать это транспортное средство. Хотя толком то изучать было нечего — металлическая коробка на колёсах с минимумом удобств. Всё это сильно напоминает мне военный транспорт.
Вообще я попал в окружение довольно странного общества — всё вокруг так и дышит войной. Любой завод ориентирован на выпуск именно военной продукции, и если она даже в текущей обстановке не производится, то всё производство довольно убого переведено на выпуск гражданской продукции. А сами люди несмотря на то, что работают, пользуются и живут в окружении ужасной милитаризации постоянно говорят о мире во всём мире, и чрезмерной милитаризации общества противопоставленного социального строя. Лично по мне это кажется довольно странным — общество словно старается обмануть само себя, а это явно не здорово. Явно видны разрушительные процессы и деструктивные движения пронизывающее общество насквозь. И я, прислушавшись к себя, понимаю что терпеть подобное не намерен. Общество должно быть монолитным — только тогда его члены обеспечат себе выживание в суровых реалиях множественной конкуренции различных государственных объединений.
Но наконец период вынужденного бездействия окончился, пока остальные пассажиры рассаживались по местам и вся эта махина тронулась в путь.
Рядом со мной оказалась довольно странная компания — мужчина довольно затрапезного вида, женщина с уставшим лицом и пара ребят, явно младшеклассников. При этом они все были одеты как-то неказисто, даже на уровне остальных пассажиров, одетых по сравнению с виденным мною в городе довольно просто. Они долго рассаживались — женщина периодически покрикивала то на детей, то на мужа, и когда наконец вагон тронулся, мужчина принялся мяться и постоянно оглядываться по сторонам, словно что-то ища. Наконец он заприметил за несколько рядов сидений от себя еще несколько, чем-то похожих на него мужчин. Что-то буркнув жене он встал и пошёл к ним. Она только всплеснув руками принялась вполголоса что-то приговаривать, из-за шума производимого транспортным средством я различал только обрывки фраз: «…проклятый алкаш…», «… сколько можно пить…», «… руки-то у него золотые…», «… характера вообще нет…», «… лучше бы по дому помогал…», «… дети в который раз без…».
Понаблюдав за этим я решил кое-что проверить. Немного откинувшись на неудобном сидении закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Я уже научился (или восстановил навык?) подключаться к нейропространству людей не только ночью, но и днём когда они бодрствуют. Быстро сориентировавшись в облаке окружающих меня ментальных шумов, я подключился к пространству сидящей рядом со мной женщины и принялся просматривать поверхностные нейрообразы.
В них присутствовали сцены пьянства, насилия, хулиганства и вредительства. Причём не только со стороны её социального партнёра (местные их называют супругами), но и практически всех её знакомых, да и её самой. Увидев такую картину, я поначалу хотел побыстрее отключиться от этой мерзости и просто посидеть в восстанавливающей медитации. Но вдруг понял что если буду избегать контактов с такими людьми и более того если вокруг меня будут подобные люди, то не видать мне покоя и нормальной жизни. Подобные кадры, занятые деструктивной общественной деятельностью и собственным саморазрушением просто опасны. Поэтому я отключившись от нейропространства оператора машинного доения Прохоровой Марьи Сергеевны, принялся лепить из окружающего меня инфополя сгустки нейроэнергии. Откуда-то на меня снизошло озарение и я практически полностью отключившись от окружающей действительности творил сложную структуру.