— Привет, родная. Очень неожиданно видеть тебя здесь. — Боря, или хрен его знает, кто он там есть на самом деле, с места не двигался. Так и стоял возле деревца в расслабленной позе.
Маша, кстати, тоже не двигалась. Она смотрела на меня круглыми, охреневшими глазами. И я из-за этого стал нервничать. Вернее, нервничать я стал гораздо раньше, еще когда Елена Сергеевна меня о ствол дерева выбивала, как старый, пыльный ковер. Но вот сейчас внутри начала формироваться паника. Настойчивая такая. Основательная.
За время общения с Фокиной, хоть оно было и не сильно продолжительным, я понял, эту особу сложно вывести из себя. А сейчас она была в ужасе. Реально. Ее просто плющило и колбасило от страха. Причину вижу лишь одну. Маше известно чуть больше моего. Видимо, Богомол по дороге, пока они шли сюда, успел девчонке что-то сказать. Причем это «что-то» явно не относится к разряду приятных новостей.
— Как ты понял, что это я? — Спросила вожатая. Самое интересное, она оставалась совершенно спокойной. Вот прямо непробиваемой. — Не спрашиваю, как ты почувствовал появление псионика. Это — понятно. Как понял, что я. Мне, к примеру, не удалось нащупать, где прячется мой Боречка. Ты весьма успешно закрылся ото всех. Даже голову пришлось поломать. Хорошо, недолго. Несколько дней. Пока не поняла, кто из детишек является той самой бомбой замедленного действия. Магнитиком, который притянет объект, нужный тебе. Отлично ты рассчитал, конечно. Псионик с полным набором способностей… Только такой человек мог вытащить тебя в реальный мир. Долго пришлось ждать, Боря?
Неадекват продолжал улыбаться. Вид у него был немного задумчивый. Наверное, размышлял, отвечать ли на вопросы блондинки. А вот я ничего не размышлял. Я был зол. Меня все происходящее начало теперь еще бесить. Нет, тревога и паника тоже были на месте. Куда им деться, родимым? Но вот это пренебрежительная манера вести диалог, явно положив мужской половой орган на мою достаточно, между прочим, важную персону, это — идите на хрен!
— Эй! — Я посмотрел на Елену Сергеевну с возмущением. Не выдержал накала страстей. Или того, что и она, и Богомол говорят между собой, будто нас с Машей нет. — А чего это мы, главное, про непонятного Разрушителя успели поговорить, а про бомбу я впервые слышу⁈ Речь ведь обо мне? Верно? Я бомба? Я магнитик?
Кстати, мое возмущение было искренним. Потому что…Потому что, какого черта⁈ Я, вообще-то не просто какой-то хер с горы! Я, блин, преступник, за которым гонялись спецслужбы нескольких государств. Я — мощный тип. Я — псионик, в конце концов. А меня, оказывается, непонятная парочка непонятных мутных личностей использует в темную⁈ Совсем, что ли, страх потеряли⁈
Вот так я мог бы сказать, но не сказал. И вожатая, и Богомол свои способности держат под контролем. Если захотят, превратят меня вместе с Машей в кровавые ошметки, беспорядочно висящие на елочках и сосенках. Так что думаю, возмущенного «эй!» достаточно, дабы передать мой гнев.
— Я человек культурный, воспитанный, поэтому отвечу на все вопросы каждого из вас. — Богомол беседовал просто наимелейщим голосом. И меня это нервировало еще больше. Вот жопой чую, дело идет к чему-то максимально хреновому. — Как я тебя узнал? Милая, ну, серьезно? Ты спрашиваешь о столь очевидных вещах? Я почувствовал тебя сразу. Едва только оказался здесь, моментально понял, куда спряталась моя девочка. Но ты молодец. Сидела тихонечко. Набралась терпения и разыгрывала из себя эту бедолагу вожатую. Кстати…что с ней? Полное отмирание клеток? Разорванные нейронные связи? Верно? Видишь…а меня называют Разрушителем… Несправедливо… Я вот, к примеру, заведомо выбрал человека, у которого все и без того не очень хорошо. Со связями имею в виду. Не совсем дурачок, но и не полностью здоров. Мне не пришлось так жестоко поступать с пареньком, как сделала ты в отношении этой…
Богомол замолчал, многозначительно окинул Елену Сергеевну с ног до головы выразительным взглядом, а потом закончил свою мысль.
— В отношении этой симпатичной особы. Скажи, блондинку специально выбрала? Под мой вкус?
Мы с Фокиной переглянулись. Вернее, даже не так. Маша и без того пялилась на меня круглыми, вытаращенными глазами. А вот я, как раз, перевел взгляд с Богомола на нее. Просто в этот момент, после слов неадеквата, стало понятно, в чем причина нашей с Фокиной беспомощности. Мы отнеслись к детишкам очень даже лояльно. Мы их всего лишь вытеснили на уровень подсознательного. Подвинули, так сказать, в очень дальнюю и очень тёмную кладовку. А Елена Сергеевна…Черт…
Мне даже стало не по себе, если честно. Выходит, когда псионическая сука покинет тело вожатой, вместо адекватного, нормального человека по итогу останется овощ. Жить то она будет, это, да. Но имел я по всякому такую жизнь. Блондинке, настоящей блондинке, само собой, просто выжгли все мозги к чертям. Разрушили структуру. Уничтожили ее, как разумную личность.
Жаль. Очень, очень жаль. Елена Сергеевна мне нравилась. Так понимаю, настоящую вожатую я еще успел застать. Первые дни и она, и Богомол были сами собой. Их сосуды заполнили псионики чуть позже. Сначала, видимо, была Елена Сергеевна, следом за ней — Богомол. Или наоборот… Да какая на хрен разница⁈
Вот почему я и Маша ходим, как два дурака, не имея возможности воспользоваться своей силой. Получается, мы пионеров, конечно, закрыли, но и они нас тоже оставили ни с чем. Сидим, долбимся в дверь с двух сторон. Они к нам, а мы к ним.
— Ой, ты ж погляди…– Засмеялся Богомол. — Наши юные псионики расстроены тем, что, оказывается, для использования чужого сосуда нужно уничтожить его содержимое. Не знали? Да. Иначе никак. Пока сознание живо́, и если это сознание здорового, умственно крепкого человека, вы не сможете заполнить сосуд в полной мере. Вам, наверное, было очень неприятно обнаружить, что способности пропали… Не так ли? Эх, Алекс…
Неадекват уставился на меня с таким выражением лица, будто он — умудренный опытом взрослый, а я — малолетний раздолбай, который своими глупыми поступками расстроил папочку…Хотя, в принципе, как посмотреть. Все познаётся в сравнении. На его фоне я и правда чувствую себя несмышленым пацаном.
Стоп! Папочку? Меня аж передернуло, честное слово. Я в оба глаза уставился на Богомола.
— А мы случайно не… — Я показал пальцем сначала на себя, потом на Бориса.
— Ой, да кто ж его знает! — Он небрежно махнул рукой. — Ты про родство? Понятия не имею. Может, да. Может, нет. Универсальность не всегда передаётся по наследству. Но если ты рассчитывал растрогать меня возможной кровной связью, то — нет. Мне вообще по хрену. Не склонен, знаешь ли, к сентиментам.
Маша, пользуясь тем, что Богомол был максимально сосредоточен на мне, а вожатая — на Богомоле, сделала маленький шажок вперед. Крохотный. Я сам бы его не заметил, наверное. Просто Фокина, когда сдвинулась на пару сантиметров, еще сильнее вылупила глазища. Видимо, это был намек, чтоб я тоже двигался к ней… Круто… И как мне это делать? Но вот что несомненно, Маша явно знает некоторые нюансы. Те, которые не знаю я.
— Ладно, все это, конечно, очень романтично, но давай-ка милая, выясним, каким образом, а главное, на черта, тебя сюда занесло? — Богомол вдруг резко перестал улыбаться и стал очень серьёзным. — Хотя…нет. Каким образом, я понял. Ты приперлась из нашего совместного времени. Не так ли? После того, как мой эксперимент закончился неудачей. Верно? Ну, и раз ты здесь, значит, сделала правильные выводы. Неудача — ширма для остальных. Для Великого Ликвидатора, например. Он там считает, будто я погиб? Плачет или радуется?
— Хватит кривляться! — Елена Сергеевна тоже прекратила изображать из себя счастливую дурочку. Она нахмурилась. Взгляд ее стал цепким. Блондинка словно ждала каких-то гадостей от своей дружка Бориса. — Да, никто кроме меня не понял, что произошло…