Он схватил ее руки, прижал их к своей груди.
— Щас запла́чу… Или сблюю…– Тихо буркнул я. Само собой, никто моих слов не услышал. Куда там. У них тут драма, блин.
А вот дальше… Дальше начало происходить то, чего я, в принципе, ожидал. Фокина решила, достаточно тусоваться в стороне, когда тут творятся мутные дела. Собственно говоря, к этому и были ее шажочки. Просто сейчас Богомол, наконец, полностью отвлекся и от меня, и от Маши. Она, как неадекват только что, сорвалась с места и ураганом пронеслась вперед. Ко мне.
— Отпускай! Пионера своего отпускай! — Заорала Маша, вцепившись в мою руку.
Это было, конечно, громко, внезапно, но… Малоинформативно, млять! На хрена мне его отпускать? Куда я попаду если освобожу сосуд? На хрена вообще мне это надо?
— Отпускай! Ванечкина отпускай и сразу все свои способности! Все! Одним залпом! — Маша по непонятной причине продолжала орать, будто я плохо слышу. А я слышал хорошо. И от ее крика у меня заложило уши. — Останемся, сдохнем! Девка хочет его убить! Дневник притащила она! Она подложила дневник! Ей надо убить его! Не пионера! Богомола убить! Отпускай, придурок! Она ударит Богомола нашими способностями! Нам мандец!
В общем-то, я мало кому верю в этой жизни. Да и в прошлой тоже мало кому верил. И в будущей, которая у меня, очень надеюсь, еще будет, не собираюсь менять данное правило. Но вот именно сейчас, стоя в лесу, в теле пионера Пети Ванечкина, я вдруг доверился Маше. Не знаю, почему. Не могу объяснить. Возможно, дело было в её глазах. Она смотрела на меня и я видел, девчонка ужасно, просто до жопы, напугана. Ей страшно.
Похоже, Богомол, и правда, пока топал вместе с Фокиной следом за нами, успел ей либо похвалиться, либо что-то рассказать.
Хочет ли блондинка грохнуть Богомола? Скорее да, чем нет. Вполне понятно, любовью тут уже и не пахнет. Даже если она была когда-то, сейчас у Елены Сергеевны есть только огромная обида, боль и желание сделать «бывшему» хреново.
Богомол не желает появления псиоников, блондинка совсем наоборот. Она изначально была простым человеком. Так выходит. Псиоником ее сделал этот Боря. Как? В душе не имею ни малейшего понятия. Вернее, думаю, он воссоздал сыворотку. Формул в дневнике вроде не было, но мы не весь его изучили. Единственное, что ее понял, как можно убить одного псионика, того, который полон сил, способностями других псиоников, которые этих сил не имеют на данный момент.
Однако, думать об этом было точно не время. Да и место не особо подходящее. Если все закончится хорошо, непременно расспрошу Машу детально. Если все закончится хорошо…
Я резко выдернул Ванечкина из того дальнего, темного угла, куда его сам же засунул. Просто буквально взял пацана за шиворот и рванул. Образно выражаясь, естественно.
В ту же секунду представил, как падают барьеры. Как разлетается в щепки та самая дверь, за которой столько дней сидел бедолага Ванечкин. Это было похоже на прорвавшуюся плотину. Нет. На взрыв. В эпицентре взрыва стояли, ухватившись друг за друга, я и Маша, а от нас, во все стороны летела дикая, неконтролируемая сила. Я даже не знал, что такое возможно.
Видимо, за время отсутствия связи со своим носителем, мои способности слишком набрались… способностей. Так что ли… Одновременно включилось все. Телекинез, телепатия, психометаболизм, прогнозирование, психокинетика. Я просто на полную мощь запустил все сразу. Или оно запустилось.
Последнее что успел заметить, прежду, чем закрутилась воронка, в которую нас с Машей буквально всосало, — Богомол и Елена Сергеевна. Их ударной волной сначала прижало друг к другу, а потом… Черт… Ну, лучше пусть они кровавыми ошмётками висят на ёлочках, чем мы с Фокиной…
Эпилог
Петя Ванечкин был хорошим мальчиком. Очень хорошим мальчиком. Нет. Он был мужчиной. Он был защитником, героем и самым лучшим…
— Херня! — Тихо сказал Петя, изучая лес, который его окружал.
В одну только сторону он старался не смотреть. Там… Его стошнило, когда он увидел, что там. Кровь, куски тел и дерьмо.
Петя несколько раз мысленно повторил это слово. Дерьмо… Посмаковал его. Раньше Петя такими словами не пользовался. А еще, раньше Петя верил в то, что он лучший. Сейчас же Ванечкин точно знал — ни черта подобного! Тряпка он. Вот кто.
Но самое главное, раньше Петя не мог представить, что в него, в советского пионера, способен пробраться чужой разум… Прямо как в фантастическом фильме. Вот только все, что он пережил за эти дни, ни хрена не похоже на кино.
— Хрен… — Снова произнёс Петя вслух.
Это было странное ощущение. Ругаться бранными словами. Но… Очень приятное.
А еще… Еще Петя помнил все. Вообще все. Каждый день, проведённый под контролем странного существа. Псионика…
Причем не только помнил. Нет… Все гораздо интереснее. Пока они сосуществовали вместе, Ванечкин видел воспоминания этого человека… Хотя, какой он к черту человек. Нет. Он — крутой тип.
— Крутой тип… — Повторил Ванечкин вслух непривычное словосочетание.
— Ты долго будешь так себя вести? Как идиот, честное слово.
Ванечкин повернулся к Маше. Да-да… К той самой Маше. Кто бы мог подумать, что в этой истории они окажутся вместе. И Петя знал, в Фокину, как и в него, тоже вселился псионик.
— Я не представляю, как все это можно будет объяснить… — Маша в ту сторону, где валялись остатки Богомола и Елены Сергеевны тоже не смотрела. — Слушай, как думаешь, а этот Боря и его… ну… любимая… Они тоже исчезли? Как и наши псионики…
Петя пожал плечами. Он просто еще не до конца пришёл в себя. А вот Фокина достаточно быстро оправилась от случившегося. Ей потребовалось около пяти минут. Все-таки Маша необыкновенная девочка. Не зря он в нее влюбился.
После странного взрыва, который воронкой утащил с собой того, кто сидел в Пете, и который убил вожатую с Богомолом, Маша первой вскочила на ноги.
Просто и она, и Ванечкин сначала упали на землю без сил. Ощущение было такое, словно разом отказали все части тела.
— Ванечкин… — Маша поднялась с земли, покачиваясь, и потянула Петю вверх, за собой. — Ванечкин, ты тоже это все видел? Ты это все помнишь? Да? Скажи, что помнишь. Что я не сошла с ума.
Петя конечно же заверил Машу, что с ней все в порядке. Ну… Настолько в порядке, насколько можно говорить такое в подобной ситуации. Да, это не приснилось им. Псионики были. Всё было.
— Какой ужас… — Протянула Фокина.
Ванечкин посмотрел в ту же сторону, куда смотрела она, и вот тут его как раз стошнило.
Они еще около десяти минут тупо стояли посреди поляны. Стояли, не зная, как поступить. По факту, очень скоро в лесу найдут порванные на части тела вожатой и Богомола. Конечно, никто не подумает на двух пионеров. Более того, никто не подумает, будто это — результат действий человека, потому что ни один человек не способен совершить подобное. Никто из обычных людей…
В этот момент Петя вдруг отчетливо понял… Он больше не хочет быть обычным…В голове калейдоскопом пронеслись воспоминания псионика. Петя их все сохранил. Вот там… В этих воспоминаниях, было круто. Да, круто. По-настояшему.
— Маша… — Ванечник заглянул Маше в глаза. — Ты все-все помнишь? И про дневник? Про создание псиоников?
— Угу… — Фокина кивнула. — Я будто смотрела на все, что творится вокруг, из окошка. Просто ничего не могла сделать.
Маша пока еще не понимала, к чему идет разговор. Но Петя уже все решил. Решил и за себя, и за Машу. Он точно знал, говорить об этом нужно сейчас, сразу. Именно сейчас.
Потом им необходимо уйти от этого места подальше и рассказать остальным, будто они разделились с вожатой. Нет. Никто не обвинит их с Машей. Тут все будет хорошо. Главное — совсем в другом. Теперь у Пети Ванечкина была настоящая цель.
Он положил руку Фокиной на плечо и абсолютно серьёзным тоном спросил.
— Как думаешь, мы смогли бы придумать эту вакцину, которая создаст псиоников?