– Запрос на тебя пришел, о переводе в СКА. – Давление от взгляда Выгорского было физически ощутимо. – Баранов тебя себе требует. Хороший наставник, армейский спецназ тренирует, минимум двое его воспитанников Архонтами стали.
– А! Вот в чем дело! – до меня дошло, что происходит. – Понятно. Ну дедушка, ну старый сучий потрох. И тут нагадил.
– Вообще попасть к Баранову считается большой удачей, да и попасть к нему непросто, – не совсем логично после своего поведения тут же принялся рассуждать Михалыч, словно убеждая меня, что «хорошие сапоги, надо брать». – Мне даже интересно, что за дедушка такой у тебя обнаружился, что смог туда пристроить. В деле о нем ничего нет.
– Сам недавно узнал, – я мрачно ухмыльнулся и, подвинув стул, без разрешения сел. – На Пасху с мамой ходили на могилу отца, там и познакомились. Может даже знаете его. Некто Калинин, Дмитрий Иванович.
– Ни хрена себе! – А вот теперь пришла пора Выгорскому охренеть, у него даже глаза на лоб полезли. – Ты серьезно?! Если это шутка, то очень плохая! Ты не вывезешь последствия.
– Какие шутки, – я пожал плечами. – Мой отец – Калинин Павел Дмитриевич. Мама записала меня на себя, без указания фамилии отца, потому что с его матерью сильно поссорилась. Точнее, та пообещала маму уничтожить, если она хоть слово скажет. Не нужна им оказалась невестка-сирота из деревни. Мама даже на кладбище к отцу ходить боялась. А тут все-таки пошли и там с этим старым мудаком столкнулись.
– Ты выражения выбирай, все-таки о герое войны говоришь, – задумчиво нахмурился Виктор Михайлович, но скорее для порядка, чем всерьез. – Хотя лично с ним не знаком, может, ты и прав.
– В смысле может? – скривился я. – Шестнадцать лет ему было насрать, есть я на свете или нет, а тут вдруг смотрите какая забота! Прям сразу к лучшему наставнику спортивного клуба армии по блату устроил. И главное, сука, аккурат, как я энергетом стал и сатори обучился управлять. Не раньше и не позже!
– Это тоже да, – согласился Выгорский. – Сам-то что думаешь? Пойдешь? Справедливости ради, у армейцев возможностей больше, чем у конторы. Карьеру махом сделаешь. По деньгам опять же не обидят. Там такой размах, нам и не снилось. Все-таки армия, не хухры-мухры. Да к тому же какая ни есть, а все ж родня. Заботится вот.
– Нет уж, на хрен! – отрезал я, даже не задумываясь. – Я сам себе возможности создам и деньги заработаю! А таких родственников и даром не нужно! Был бы он нормальный – пришел бы лично, поговорить, извиниться, вот это вот все. А не так, тишком, какие-то дела проворачивать. Да и не мое это, армия. Ходить строем, срать по команде. Нет уж, пусть как-нибудь сами.
– Значит, остаешься? – Михалыч снова придавил меня взглядом, но, видя мое упорство, смягчился, и бросил на стол передо мной бланк и ручку. – Тогда заполняй. Будем официально принимать тебя в «Динамо».
– А раньше я на каких условиях сюда ходил? – я без колебаний тут же приступил к работе. – Вы же секретные и все такое. Наверняка разрешение требовалось.
– В качестве подозреваемого, – не стал скрывать правду наставник. – Считалось, что ты можешь быть носителем инфекции или латентным Одержимым. Ну и еще по мелочи разное. Тебе это знать необязательно.
– Ну-ну, – спорить я не стал, хотя был уверен, что вот это по мелочи самое важное. – Дату какую ставить? Сегодня или…
– Вообще не ставь, – забрал у меня бланк заявления Выгорский. – Оформим тебя с апреля, как начал заниматься. Так, держи. Это удостоверение, это значок. Носить по желанию, но… ты понял, да?
– Ну да, значок энергетов тоже вроде как по желанию носят, но если что – сам себе злобный буратино. – Что характерно, и то и другое у Михалыча уже было заготовлено с подписями и печатями, причем дата стояла тоже апрель. Значит, готовились. Я отложил пока их в сторонку. – Вам-то ничего не будет за то, что целого генерала пошлете?
– За это не переживай. Начальство прикроет, твой вопрос курируется в Москве. Только нос не задирай, – сурово ожег взглядом меня Выгорский. – И хватит прохлаждаться, давай в зал. Разминайся. Сегодня у тебя особая тренировка. Оставь все, потом перед уходом заберешь. Давай, давай, не задерживайся.
Выходил из кабинета тренера я с гораздо лучшим настроением, чем входил. Да, гребаный дед умудрился подкузьмить, и возможностей у него хватало, учитывая должность и звание. Но раз контора меня прикрыла, я еще побарахтаюсь. Идти к нему на поклон мириться я не собирался. Жили столько лет без этой семейки, проживем и дальше. Пусть вон своего курсанта строит. Сейчас, кстати, я бы ему накидал люлей, может, не без проблем, но все же. В ранге мы сравнялись, а опыта у меня гораздо больше.