Подарок из Берлина
Необычная посылка пришла в горняцкий посёлок Вершина Тёи, расположенный в горах Хакассии. Её прислали в местную школу пионеры одной из школ столицы ГДР — Берлина. В посылке искусно выполненный самими ребятами герб Берлина — маленький медвежонок с серебряным ключом в лапе. Это был хороший подарок немецких друзей к традиционной неделе дружбы с пионерами и школьниками Германской Демократической Республики, которая проходила в школе посёлка Вершина Тёи.
Юрий Шевченко
В долине Лефу
«Возвращайтесь», — скрипнула вековая ель и уронила на землю шишку.
«Возвращайтесь», — тоненько пискнула первая звёздочка, вспыхнувшая на востоке.
«Пора возвращаться», — дохнул в лицо ветер и ушёл в высоту, к далёким кронам деревьев.
Валентин Семёнович Панарин поднял руку. Шестеро ребят остановились. Вечер быстро опускался на долину таёжной речки Лефу, затерявшейся в северном углу Хабаровского края. Сперва потемнели низины, затем алыми стали вершины сопок, ещё освещённые солнцем. Скоро и они погаснут, и тогда в тайгу проберутся сумерки. До темноты — часа полтора, определил Валентин Семёнович, времени как раз в обрез, чтобы добраться до посёлка, на летнюю базу краевой детской туристской станции.
Панарин — человек огромный. На широких плечах — кожаная куртка, на ногах — сыромятные ичиги. Красное, изъеденное комаром лицо украшают растопыренные усищи. За спиной Валентина Семёновича — берданка. Но устрашающая внешность директора туристской станции испугает разве что новичка. Человек Валентин Семёнович тихий и жалостливый, мухи не обидит, а берданка — только для порядка. Для инструкции, как говорит он сам.
Гена Титов, Лена Кондратьева, Афоня Бельды и ещё трое ребят во главе с директором станции забрались в верховья Лефу не случайно. Этим летом из Сибирского отделения Академии наук пришло в Хабаровск письмо. В связи с началом строительства Байкало-Амурской магистрали, говорилось в нём, нужно особенно позаботиться об охране природы в зоне БАМа и прилегающих дальневосточных районах. Для ребят детской туристской станции задание: взять на учёт, описать и нанести на карту все водоёмы края, где растёт лотос — растение, встречающееся в нашей стране только на Дальнем Востоке. Это для того, чтобы с приходом строителей в пустынные места края, с началом прокладки новых шоссейных дорог не повредить заповедные озёра Лотос — не только красивый и редкий цветок. Нужен он стране не меньше, чем целебная аралия или сам женьшень. Древние египтяне недаром избрали лотос символом своего государства. Из лепестков и корней лотоса они приготовляли до двухсот различных лекарств. Многие рецепты за давностью лет утрачены, но в медицинских лабораториях идёт поиск…
Первую половину лета отряд Панарина обследовал близкие к Хабаровску районы. Лена Кондратьева, новичок на станции — ей только сровнялось тринадцать лет, — опередила многих опытных следопытов, даже таких, как эвенк Афоня Бельды и нанаец Толя Гейкер. А может быть, ей просто повезло: Лена нашла дорогу к трём затерянным водоёмам у села Михайловское и у Волочаевки, привела туда остальных ребят. На тёмных волнах озёр покачивались огромные розовые цветы, а над ними плыл тяжёлый сладкий аромат.
В августе Валентин Семёнович отобрал шестерых самых опытных и наблюдательных ребят, подготовил снаряжение — ичиги, накомарники, сапёрные лопатки, котелки — и повёл отряд в верховья Лефу, места дикие и отдалённые. В здешнем посёлке на берегу реки в это время стало малолюдно: всё мужское население укатило на моторных плоскодонках вниз, к Амуру, к новому мосту у Комсомольска. Там началась путина. Пошла кета.
— Будем возвращаться, — решил Панарин. — Давайте не разбредаться. Держитесь поближе ко мне.
— Валентин Семёнович, — спросил Димка Ткачук, — а может, привал?
И со значением поглядел на котелок, который болтался у него на поясе. Панарин усмехнулся. Толстенький Димка здорово проголодался. В иное время ребята начали бы над ним подтрунивать. Но сейчас не будут. Небось сами есть хотят, после пяти-то часов ходьбы…
— Привала не будет. Объясняю. В тайге задерживаться на ночь нельзя. До базы десять километров. Дома выдам двойной паёк.
В обратный путь двинулись без промедления, по зарубкам, оставленным накануне. Идти теперь было много труднее. Тонкие лианы лимонника, хорошо заметные днём, то и дело цеплялись за одежду. Мшистая уклонистая почва обманчиво скрывала заросшие папоротником ямки. Прыгая с кочки на кочку, Лена поскользнулась и захромала. Панарин увидел, как она закусила губу.