— Апельсинов, ты прости меня, много там было?
— К-килограмма два… а зачем это?
— Погоди. Ещё что-нибудь было?
— Конфеты… коробка. — Валя была даже не удивлена, а скорее обижена: зачем он спрашивает?
Быков вынул блокнот, быстро написал что-то, показал Вале:
— Апельсинов два килограмма, конфеты, цветы — это всё рублей десять. Понимаешь ты?
Валя поняла… Но тотчас замотала головой:
— У него честные деньги были!
Быков кивнул ей, словно соглашаясь. Однако сказал он совсем другое:
— У него вещи изъяли, понимаешь?
— Какие вещи?!
— Магнитофон со стереоколонками, приёмник дорогой. Краденые это вещи, из машины.
Валя медленно покачала головой: вот и всё!
— Но есть тут одна загвоздочка! — вдруг, будто споря сам с собой, сказал Быков. — Многовато это для парня.
— Как многовато?
— Трудно тебе объяснить. Мальчишка, когда собирается что-нибудь стащить, он глазами бы, кажется, всё забрал. А залезет — схватил одну вещь и бежать. Другое дело — повзрослей кто, поопытней… Этот уж всё приберёт!
— Ну, тогда… — обрадовалась Валя.
— В том-то и дело, что не «тогда». Он собственноручное признание написал, Лёшка твой.
— Значит, всё, да?
— Опять торопишься!.. Думаешь, получили признание и с плеч долой? Нет, Валя. Так в милиции не делают. Мы должны задержать и изобличить преступника, понимаешь ты — преступника! Но кто он? Кто Лёшку втянул в это?
Незаметно они подошли к отделению милиции. Быков остановился:
— Ну вот, видишь ты, как вышло… Будто меня проводила…
Он хотел ещё что-то сказать, но тут из дверей вышел человек с большой картонной коробкой в руках. Лицо его было Вале удивительно знакомо.
— Здравствуйте! Уже полчаса вас жду, товарищ Быков! Большое вам спасибо!
— Это работа наша, — спокойно сказал Быков, но было видно, что он доволен. — У меня, раз уж такое дело, к вам тоже просьба небольшая…
Валя всё думала, кто же этот человек, так странно ей знакомый? Между тем Быков вынул из кармана уже известный Вале блокнотик:
— Сынишка у меня заядлый болельщик…
— Автограф? — улыбнулся человек с коробкой. — С большим удовольствием! Да я вашему сыну клюшку подарю!
И тут Валя наконец вспомнила: да это же Алексей Малышев, лучший нападающий, звезда!
— У меня к вам ещё… — Хоккеист протянул блокнот с автографом. — Я там, в заявлении, не написал… У меня в машине ещё зажигалка пропала. Мне не совсем удобно… Я сам-то не курю. Просто из Канады в подарок товарищу привёз, а тут… Такая занятная зажигалочка: Будда, а на живот нажмёшь — из головы пламя…
Валя шла домой. Всё у неё как-то странно перепуталось: Будда, Быков, знаменитый хоккеист. Откуда всё-таки она его знает?.. И вдруг вспомнила: Лёшка-Лётчик! Это же у него на спортивной сумке в прозрачном кармашке вставлена фотография Малышева. Валя однажды спросила:
— Алёш, это кто?
— Не знаешь? — искренне удивился Лётчик. — Гордость советского спорта, король льда! Он когда на площадку выходит, я просто…
Тут он посмотрел на Валю. Видно, смутился:
— Только ты болтай поменьше, ясно?
Она не стала ждать лифта, единым духом вбежала на третий этаж. Сердце колотилось как сумасшедшее. Она надавила кнопку звонка раз, другой… Открыл ей сам Лётчик. Удивлённо отступил назад. Валя прошла в комнату.
— Ты чего? — спросил Лётчик растерянно.
— А ничего. Хочу тебе задать несколько вопросов, — насмешливо произнесла Валя и сама удивилась: «Ух ты, как я, оказывается, умею!» Однако сейчас надо было именно сбить Лёшку-Лётчика с толку.
— Ну рассказывай, рассказывай…
Лёшка понял: школа уже «в курсе дела», нахмурился…
— Молчишь? — Валя опять усмехнулась. — Понятно! Потому что рассказывать тебе нечего!
— Почемуй-то нечего? Желаешь, могу поделиться впечатлениями.
— Поделись… Долго выслеживал?
— Тебе какое дело?.. Месяц!
— А хозяина видел?
— Сто раз!
— Слушай, Лётчик, ты кто? Врун или предатель?
— А ну топай отсюда! — крикнул Лёшка.
Всё-таки девчонки иной раз подло себя ведут: знает же, что её ударить нельзя, и пользуется. Да ещё знает, что она тебе нравится. И тоже пользуется… Лёшка взял себя в руки. Больше он психовать не собирается. Неприятностей и без того хватает. Он подошёл к двери, распахнул её и тоном их классной руководительницы Нины Фёдоровны сказал:
— Ну что, Некрасова, тебе особое приглашение?
А, побледнела — значит, подействовало… Лётчик закусил губу…
— А знаешь, чья это машина на самом деле? — спокойно произнесла Валя. — Вон чья!