Она указала в сторону. Лёшка хотел ехидно объяснить ей, что пальцем показывать неприлично, однако невольно повернул голову. Со стены, с цветной фотографии, ему улыбался лучший в мире хоккеист Алексей Малышев.
Громко хлопнула дверь. Лёшка остался один. Прошёлся по комнате. Глаза Малышева пристально следили за ним…
Всё началось с сущей ерунды. Раз Лёшка подрался во дворе с Герасимовым Гарькой. А Герасимов — восьмиклассник, да ещё длинный. Причём обидно было, что прав был именно он, а не Лёшка. Но драка уже началась — разбираться некогда!.. Кулаки у Герасимова оказались жёсткие, он сразу расквасил Лёшке губу. А Лётчик ему только в грудь раза два успел ударить.
И вдруг… В первую секунду он ничего не понял. Гарька на снегу сидит, шапка отлетела. А над ним стоит дядя Лёша.
— Ты смотри, сосунок. Пальцем моего тёзку тронешь, я тебя с ходу на метр укорочу!
С ним лучше не связываться, с Бурым — дядей Лёшей. А когда ещё он выпивши… Во дворе говорили, что он в тюрьме сидел, освободился. А что сейчас делает, никто не знал. На самом деле фамилия у него Бураков. Но его почему-то Бурым прозвали.
С тех самых пор Лёшку-Лётчика во дворе вроде стали побаиваться. Даже кто сильнее и старше. Говорили друг другу:
— Не лезь ты к нему. Он с Бурым в ладах.
Самому Лёшке это было и хорошо и плохо. Хорошо потому, что бояться никого не надо. А плохо, что дружить с ним как-то стали не очень… «Ну и пусть, — рассуждал Лёшка, — я и сам по себе не пропаду!»
Потом заболела Некрасова Валька. И к ней ходили девчонки и даже мальчишки. Лёшка не ходил: вдруг ещё что подумают… Но время шло, Некрасова в классе не появлялась. И про неё как бы стали забывать. А Лёшка вот не забыл. Не надо только думать, будто он влюбился. Просто она Лёшке нравилась. И не только за красоту. Ему нравилось, что Валя всегда на прямоту идёт. Было несколько таких случаев — на сборах и просто в классе, когда Валя именно так поступала, как он сам мог бы поступить. Только Лёшка молчал из гордости, а Некрасова поднималась и говорила.
Нина Фёдоровна один раз даже назвала её очень принципиальным человеком. И это было совершенно правильно!
Потом Лёшка вдруг узнал про её день рождения. Литераторша послала его за журналом — она всегда такая рассеянная… По пути в класс — пока он спускался по лестнице, шёл по пустому коридору — Лёшка, даже сам не зная зачем, открыл журнал. Но не где оценки выставляют; а последнюю страницу — там адреса, потом про родителей сказано. И ещё отмечены дни рождения. Лёшка сначала прочитал про себя — всё было правильно. Затем, примерно в середине списка, он нашёл: «Некрасова Валентина Николаевна». Адрес, родители… И вдруг — ёлки-палки! Да у неё же сегодня день рождения!
Он кое-как отсидел литературу. С остальных уроков убежал. Подумал: «Ничего, отбоярюсь… Лишь бы мамку застать». Но мать, как назло, ушла куда-то, хотя и работала сегодня во вторую смену. А у самого Лёшки денег было всего рубль, да и то железный… Эх, что же придумать такое?.. В класс идти? Там бы всем народом, конечно, живо набрали. Но не те у Лёшки были отношения с классом. Да и потом: у Некрасовой день рождения, а тебе, Лётчик, что за дело? Почему именно ты вспомнил?.. Они ехидничать тоже умеют!..
И ещё одно: Лёшка-Лётчик ни с кем не собирался делиться своим открытием. Он сам хотел Валю поздравить.
Но теперь всё сорвалось…
Глубоко засунув руки в карманы пальто, опустив голову, Лёшка-Лётчик медленно шёл по двору… И тут его легонько шлёпнули по шапке. Лёшка вскинул голову.
— Здоро́во, тёзка! — Прямо перед ним стоял Бурый. — Что приуныл? Ну-ка, ну-ка… Вижу, как под рентгеном. — Он подмигнул Лёшке: — Шайба нужна?
— Какая шайба?
— Шайба — вещь хорошая, в трудную минуту всегда выручит. — Бурый сунул руку в карман, вынул скомканные бумажки… деньги. Поплевал на палец, ловко выудил из пачки две пятёрки. — Держи на лимонад!
— Что вы… — Лёшка отступил на шаг.
— От чистого сердца… Подрастёшь — отдашь!
Потом было отлично: цветы, конфеты, апельсинов целая гора — денег у Лёшки хватило на всё, даже по пути из больницы ещё мороженое купил! И в школе обошлось: сказал, что голова заболела, и ему легко поверили… Через несколько дней Лёшка снова встретил Бурого.
— Слышь-ка, тёзка, выручи по дружбе.
Лёшка покраснел.
— Тихо! Я про должок — молчок!.. Ты возьми тут, пусть у тебя поваляется деньков несколько, — и протянул Лёшке свёрток — небольшой, но тяжёлый. Добавил быстро: — Положи надёжно, сам не любопытствуй: я помню, как завернул.
Лёшка сунул свёрток в диван, где лежали старые учебники, газеты. Мать туда не лазила — незачем.