Через несколько секунд всё стихло. Катя попятилась назад к спасительной застеклённой двери, зашла в корпус и буквально взлетела на второй этаж. Она поспешно вернулась в спальню и, как безмолвное одержимое привидение, проверила все кровати – как и в прошлый раз, только её собственная кровать была пуста. И если вчера Катю ещё мучили сомнения, и она допускала, что девочка, возможно, была из шестого отряда, просто она успела тогда вернуться в свою постель (вернуться после чего?), пока Катя бегала в туалет возле столовой, то теперь Катя была уже твёрдо уверена – девочка была ПОСТОРОННЕЙ, не из их отряда.
«Что всё это значит?» – лихорадочно соображала Катя забираясь под тёплое одеяло, – «Это мне теперь такие сны снятся?.. С чего бы это? Почему?..»
Засыпая, она решила непременно утром поделиться с кем-нибудь этой историей – носить в себе всю эту ночную жуть становилось уже выше её сил…
Катя не особенно размышляла, кому доверить свою тайну – чисто интуитивно ей показалось, что окажись она снова в той ночной ситуации, то было бы намного спокойнее, если бы с ней была Таня. Другие девчонки, конечно, выслушают, расспросят, по-ойкают, посочувствуют… Может быть, даже поверят. Танька же, наоборот, скорее всего не поверит, фыркнет и скажет что-то типа: «дурь какая!»; но зато окажись они там, в залитой лунным светом спальне, Таня непременно решит всё выяснить: «Так! А ну-ка, давайте разберёмся, кто ты такая, и что это всё, вообще, значит?»
Это был обычный солнечный день того сухого и знойного лета 1981 года. Сразу после утренней линейки Катя постаралась держаться поближе к Тане, чтобы при случае рассказать той о своих ночных приключениях. Случай представился практически сразу, за завтраком. Болтая о всяких пустяках, девочки сели за стол, и Катя оказалась рядом с Таней.
– Тань, ты ночью случайно ничего не слышала? – осторожно спросила Катя.
– Да вроде нет… – ответила Таня.
– А что было? – тут же поинтересовалась Юля, которая сидела напротив.
– Мне показалось, что кто-то кричал на улице… – несколько неуверенно сказала Катя.
– Странно, я ничего не слышала… – задумалась Юля.
– Нет, я тоже ничего не слышала, – сказала Таня.
Катя вздохнула – она осознала, что ещё не была готова вот так сразу всё всем рассказать. Однако, как оказалось, Таня прекрасно её поняла. Сразу после завтрака, когда убирали посуду, Таня подошла к Кате и, жестом отозвав её в сторонку, тихонько спросила:
– Что там было ночью? Давай рассказывай…
Девочки вышли из столовой и присели на скамейку на аллее Пионеров-героев, как раз возле портрета Зины Портновой. Катя, как могла подробно, рассказала Тане про события двух последних ночей, вернее об одном странном происшествии, которое повторилось две ночи подряд. Таня отнеслась к истории довольно скептически:
– Это всё были глюки, – сказала она, – Не заморачивайся… Ты уверена, что тебе всё это не приснилось? Например, ты говоришь, что там всё было мокрым, как после дождя… Если ты ходила там по мокрой земле, то на кроссовках должна была остаться грязь…
Катя, не вставая со скамейки, подняла ногу, и они вместе с Таней внимательно рассмотрели подошву – там, во впадинах расплывчатого пластмассового рельефа, виднелись незначительные следы засохшей грязи.
– Ну что ж… – сказала Таня, – Это ничего не доказывает, но и не опровергает. Давай сделаем так – если ты её снова увидишь, то не задумываясь буди меня. Обещаешь?
Катя улыбнулась и кивнула.
– Ну ладно, – Таня решительно поднялась со скамейки, – Пойдём, а то в кружок опоздаем…
В тот вечер, после отбоя, привычного рассказывания страшных историй не получилось. Девочки, конечно же, перешёптывались, но разговоры их были на самые разные темы, и поэтому образовалось несколько групп по интересам: правда ли, что в кружке верховой езды появится ещё одна лошадка-пони? Куда делись два кролика из живого уголка? Можно ли из платья сделать юбку просто отрезав верхнюю часть или надо обязательно сначала всё распарывать по швам, а потом сшивать снова? И, кстати, не носит ли Рита слишком уж тесные джинсы, потому что когда она наклоняется, то сзади видно гораздо больше обнажёнки, чем положено?