«Смотри, какие мудреные слова знает: «ориентировочный инстинкт», «чепрачный»…-усмехнулся Дмитрий.
А тот, о ком шла речь, успел уже облизать летчику одну руку, добрался до другой… Общительный собакевич!
С того раза Таля часто стала приходить в гости се своим четвероногим дружком.
— Вы должны его любить, дядя Дима.» — серьезно говорила она.
— Да я его и так люблю, девочка!
— Он очень, очень хороший. Он скоро совсем привыкнет к вам, дядя Дима…
Идет время. Подрастает Типтоп. Сегодня снова разговор за стенкой.
— Ну, давай, Потапка, будем уроки учить!
Сказано коту, но предназначается матери, которая частенько ворчит на младшую дочь: слишком много внимания уделяет она собаке и кошке.
Шелест бумаги — раскрыт учебник.
— Закон Архимеда. «Тело, погруженное в жидкость…»
Дмитрий думает: «А ну, попробую я — забыл или не забыл? Тело, погруженное в жидкость, теряет в своем весе столько, сколько весит вода в объеме… Не забыл. А если закон Паскаля?»
Шевеля беззвучно губами, летчик без запинки повторяет и этот физический закон.
Физику он помнит. Ну, а если что-нибудь посложнее, сопротивление материалов, например? Он напрягает память, стараясь поймать себя на каком-нибудь трудном вопросе, но память работает безотказно… Смотри-ка, ведь не забыл, хотя прошло столько лет!
Он был студентом, ушел на фронт добровольцем, а летать научился еще до армии-в аэроклубе Осоавиахима. И сейчас Дмитрий часто думает об институте, вспоминает актовый зал, куда они, первокурсники, входили с волнением. Ведь в этом зале вручались дипломы окончившим! Вспоминает товарищей, профессоров…
За стенкой снова начинается возня: Типтоп наскакивает на Потапа. Собака рычит и лает, а кот шипит, распушив, наверное, хвост.
— Да ну вас! — кричит Таля.-Опять из-за вас тройку получу!
Дмитрий не слышит, что происходит за стенкой. Мысли его поглощены институтом. Не первый раз думает он об этом. Хватит ли сил, выдержки? Трудно, очень трудно решиться…
Институт находился на другом конце города, и Дмитрий долго добирался туда. В институте встретили Дмитрия радушно, подбодрили, обещали поддержку. Все было бы хорошо, если бы не дорога туда и обратно: постукивание палочкой, чтобы не оступиться, скованность движений, настороженность при переходе через улицу — ие идет ли автомашина или трамвай, — все это действовало на нервы, утомляло.
Вернувшись из института, Дмитрий в изнеможении лег на кровать. Нет! Так невозможно! Тратить столько времени, столько сил. Исчезло приподнятое настроение. Снова закралось в душу сомнение: а по силам ли тебе это дело? Выдержишь ли?
— Дядя Дима, вы не спите? Можно к вам?
Пришли девочки. Не одна и не две. По голосам Дмитрий подсчитал: четверо. Таля, Лара и две их подруги.
Две девочки-старшеклассницы с любопытством разглядывали рослого человека, одетого в форму летчика, но без погон. Трубицын не снимал форму даже дома: это было последнее, что связывало его с прежней жизнью, с авиацией. Форма придавала ему мужественный вид, и если бы не синие очки, скрывавшие глаза, то Дмитрий и впрямь мог сойти за летчика, приехавшего из армии на побывку. Но стоило Трубицыну подняться, и он оказывался совершенно беспомощным. Неуверенная походка, протянутая в пустоту рука. Все это так не вязалось с его наружностью!
— Что скажете, девочки?
— Ваша мама сказала нам, что вы поступаете в институт, — тихо заговорила Лара. — Можно мы будем помогать вам?
— Это каким же образом?
— Очень просто. Мы будем приходить к вам и читать вслух учебники.
— Много же вам придется читать!
По тону его голоса нельзя было понять: рад он или недоволен, и, чтобы убедить его, Лара выпалила единым духом все, что думала, готовясь к этому разговору.
— Это ничего, дядя Дима. Нас четверо! Леля, Ксеня, Таля и я… Каждая будет читать по часу в день. Это же четыре часа! А нам совсем не трудно… Вы не возражаете, дядя Дима? А потом мы вам достанем… есть такие книги… — Она чуть не сказала «для слепых», но вовремя остановила себя. — По ним пальцами водишь, а там шишечки, и получаются слова… Нам сказали, что и учебники такие тоже есть… Мы будем шефствовать над вами… Хорошо, дядя Дима?
Трубицын молчал. Он не знал, что ответить. Пожалуй, он впервые слышал от Лары такую длинную речь. Значит, и в самом деле девочки очень хотят помочь ему.
Эта забота растрогала Дмитрия. Стало радостней на душе. Он забыл о своем трудном походе в институт, на лице появилась улыбка.