Немцы обнаружили лодку и стали поливать огнём. Пули пробили борт, расщепили весло. Совсем рядом разорвался снаряд — и лодка перевернулась. Оба очутились в воде.
— Держись за меня! — крикнул Витя, энергично работая руками.
— А я уже стою на дне! — ответил Шура. — Тут мелко.
— Значит, до берега близко!
И верно, вот вода уже по пояс, по щиколотку, вот под ногами сухой песок!
— Стой, кто идёт?! — окликнул их суровый голос из темноты.
— Свои! Наши!.. Не стреляйте, дяденька!
Вспыхнул луч фонарика:
— Товарищ лейтенант! Да это мальчишки! С той стороны! Гляди, какие храбрые!.. Кто вы? Зачем идёте?
Вместо ответа Витя и Шура попросили, чтобы их как можно скорее доставили к «самому главному».
Услышав короткий, взволнованный рассказ, генерал тут же взял трубку:
— Авиаторы? Приготовьте назавтра самолёт! В Москву!
Витя Хоменко и Шура Кобер до сих пор ни разу не были в Москве.
Но всегда мечтали об этом.
И вот мечта сбылась! Правда, фронтовая Москва была не такой, какой они знали её по довоенным открыткам и фильмам. В небе, как тяжёлые тучи, висели аэростаты воздушного заграждения, улицы ощетинились противотанковыми «ежами».
Но прежде чем знакомиться с Москвой, Вите и Шуре предстояло
долго и долго рассказывать в штабе партизанского движения про всё, что они знали, что видели в немецком тылу. Шура подсчитывал по дороге все вражеские эшелоны, которые шли к фронту; Витя запоминал расположение воинских частей.
Через несколько дней друзья стали готовиться к выполнению задания.
Они учились читать карту, стрелять по цели, прыгать с парашютом.
В штабе партизанского движения находились разные по возрасту люди. Была среди них и молодёжь — комсомольцы.
— А примут нас здесь в комсомол? — спросили ребята у комсорга.
— Конечно! — ответил он. — Вы уже достигли комсомольского возраста. И, главное, своими делами заслужили это.
Витя и Шура сели писать заявления. «Если потребуется, то мы не пожалеем ни сил, ни самой жизни для победы над врагом!» Их приняли, горячо поздравили и выдали новенькие билеты.
— Вот бы маме показать! — мечтательно вздыхал Шура.
Но ребята знали: пока это невозможно. Если их отправят на задание, то комсомольские билеты, как и другие документы, должны остаться в Москве.
И вот они снова сидят в самолёте, но теперь он летит уже в обратном направлении — на юг, на Украину. За спиной — парашюты. А рядом на скамейке — их новая спутница, радистка-комсомолка Лида Брыткина. Она везёт радиопередатчик, который так нужен николаевским подпольщикам.
Под крылом непроглядная ночь, нигде ни огонька.
Но вот лётчик даёт знак: приготовиться. Прыжок! Хлопок парашютов. Невидимо приближается земля.
Все трое приземлились в районе села Себино, поблизости от Николаева. Закопали парашюты и стали дожидаться утра.
Когда встало солнце, увидели вдали белые хатки села и шоссе, по которому бежали машины.
— Вы оставайтесь здесь, — сказал Витя Шуре и Лиде. — А я за помощью смотаюсь.
Под вечер с шоссе в сторону лесополосы свернули двое — высокий мужчина и мальчик. Они катили перед собой пустую тачку, и казалось, что едут за хворостом.
— Это Витя! — радостно воскликнул Шура, когда тачка приблизилась. — А кто второй?
Вторым оказался подпольщик Всеволод Васильевич Бондаренко.
Потребовалось несколько рейсов, чтобы перевезти в Николаев всю поклажу. Груз сверху маскировали хворостом.
— Ну, вы для нас просто как подарок! — сказал руководитель «Центра», когда ребята пришли к нему доложить о выполнении задания. — У нас очень трудное время: и взрывчатки нет, и с оружием туго.
Теперь заживём!
Лиду Брыткину отвели на конспиративную квартиру, и она, наладив связь с Москвой, сообщила, что все трое прибыли благополучно.
Тут же были получены новые указания Штаба. Ребята продолжали работу.
Шура, как-то возвращаясь к себе домой на 8-ю Военную улицу, заметил, что следом за ним идёт какой-то человек.
Он ещё не знал тогда, что в подпольную организацию пробрался предатель, провокатор… Это выяснилось, как только начались аресты… Сначала гестаповцы арестовали несколько рядовых подпольщиков, потом и одного из руководителей. «Центр» дал распоряжение Вите и Шуре переменить место жительства.
Но было уже поздно.
Холодной ноябрьской ночью 1942 года к дому на 8-ой Военной улице подъехала крытая автомашина с вооружёнными солдатами.
Вломившись в дом, гестаповцы подняли с постели Шуру и полуодетого увезли в тюрьму.