Все фигуры, двигавшиеся по улице, закутанные в пальто, шубы, шарфы, с поднятыми воротниками, в башлыках, казались похожими одна на другую; они скользили вдоль домов, по тропинке, протоптанной в снегу, полускрытые высоким сугробом. Только когда они свернули с главной улицы на другую, идущую непосредственно к месту собрания, она узнала находившуюся перед ней постройку.
Этот дом стоял в одном из главных пунктов поселка, и по протоптанному снегу перед его дверями так же, как по вывеске, которая раскачивалась с жалобным стоном, легко было догадаться, что это одна из самых популярных местных гостиниц. Постройка была в один этаж, но слуховые окна под крышей, окраска, ставни на окнах и веселый огонь, светившийся в открытую дверь, придавали ей уютный вид. Вывеска изображала всадника, вооруженного саблей и пистолетами, в медвежьей шапке, на коне, поднявшемся на дыбы. Все эти подробности можно было рассмотреть при свете луны, так же, как и надпись, сделанную черными буквами, довольно неразборчивую, но давно знакомую Елизавете, которая без труда прочла слова: «Храбрый Драгун».
В ту минуту, когда сани подъезжали к гостинице, из дверей ее вышли мужчина и женщина. Первый шел мерной, солдатской походкой, заметно прихрамывая. Женщина двигалась с таким решительным видом, как будто расчищала себе путь, не обращая внимания на все, встречающееся по дороге. Лунный свет падал на ее полное, широкое и красное лицо с топорными мужскими чертами, которые должен был смягчать плотный чепец. Маленькая черная шелковая шляпка с претензией на модный покрой сидела у нее на затылке, не закрывая лица. Женщина приближалась мужскими шагами к саням, и судья приказал негру, сидевшему на козлах, сдержать лошадей.
— Добро пожаловать, судья, — крикнула женщина с сильным ирландским акцентом, — радуюсь вашему приезду! А вот и мисс Лиза, и какая же красавица выросла!.. Стоял бы здесь полк — то-то таяли молодые люди! Ох, согрешила, грешня: говорить о таких вещах, когда колокол зовет к молитве! Доброго вечера, майор! Готовить вам пунш с джином сегодня, или вы проведете вечер в большом доме?
— Я рада вас видеть, мистрис Холлистер, — отвечала Елизавета. — Я все время высматривала знакомые лица, но до сих пор никого еще не могла узнать. Ваш дом остался, каким был, а другие все так изменились, что я узнаю только места. Я вижу, что вы сохраняете и вывеску, которую писал кузен Ричард, и даже надпись, из-за которой, помнится, ссорились.
— Это «Храбрый-то Драгун»?[11] Какое же имя можно было ему дать, когда все его так называли, что может засвидетельствовать и мой муж, капитан. С ним приятно было иметь дело, а в трудную минуту он, бывало, всегда первый поможет. Ох, только конец он нашел внезапный. Но, будем надеяться, что дела оправдают его. Наверное, и мистер Грант то же скажет. Да, да; сквайр взялся нарисовать вывеску, я и подумала: «Если бы видеть лицо того, кто делил с нами горе и радость». Глаза не такие большие и огненные, как были у него; зато усы и шапка похожи, как две капли воды. Ну, ну, я не стану вас задерживать на морозе, а забегу к вам завтра утром, после службы, и расспрошу, как вы поживаете. Так как же, майор, готовить грог?
На этот вопрос немец ответил утвердительным кивком головы, и когда судья обменялся несколькими словами с мужем краснолицей хозяйки, сани тронулись дальше. Вскоре они подъехали к школе.
Мистер Джонс и двое его спутников, путь которых был гораздо короче, опередили сани на несколько минут. Вместо того, чтобы войти в комнату и насладиться удивлением поселенцев, Ричард засунул руки в карманы пальто и принялся расхаживать перед подъездом, как человек, привыкший ко всяким церемониям.
Поселенцы проходили один за другим с невозмутимой важностью, но несколько более быстрыми шагами, вероятно, подстрекаемые любопытством. Приезжие из окрестностей останавливались на минуту прикрыть лошадей белой или голубой попоной и лишь потом входили в подъезд. Ричард подходил почти к каждому, осведомляясь о здоровье и семейных делах. Он называл по именам даже детей, видимо, близко знакомый со всеми. Ответы приезжих показывали, что он пользовался большой популярностью.
Наконец, один из пешеходов, явившийся из деревни, также остановился и засмотрелся на новое кирпичное здание, бросавшее длинную тень на снежные поляны, среди которых оно возвышалось, озаренное полной луной в эффектной игре света и теней. Перед школой находился пустырь, намеченный под общественный сад. На стороне, противоположной той, где стоял мистер Джонс, была воздвигнута новая и еще неоконченная церковь. Это здание строилось летом на деньги, будто собранные по подписке, в действительности же, главным образом, на средства судьи.
11
См. т. 1 собр. романов Купера: «Шпион». Мистрис Холлистер, бывшая маркитантка драгунского полка, говорит здесь о капитане Лоутоне, действия которого красной нитью проходят через весь указанный роман. (Примеч. ред.).