И махнув рукой, Гришка сорвался со скамейки, подбежал к сцене.
Переводчик кончал переводить речь пионера. Гришка вспрыгнул на сцену и замер, боясь, что от радости сердце разорвется на части, или, что всего хуже, не сумеет он, Чернов Григорий, краснофлотец «Коминтерна», сказать нужных слов, — не выдержит и заревет, как октябренок.
Прогнав смущение, Гришка тряхнул копной рыжих волос, горящими глазами окинул зал.
Барак настороженно молчал. Китайцы не понимали, что говорил этот рыжекудрый мальчик из свободной страны, но не сводили с него глаз. Какой-то ток прошел по людям, неразрывной нитью связал их сердца с сердцем мальчугана, делая непонятное понятным.
— …много еще жертв принесем, много крови прольется… Умер у нас Ленин в Москве. Думали — умрем и мы все с горя, а как взялись все дружно за работу, оказалось, что он и не помирал вовсе. Ленин — это мы все, и русские, и китайцы, и негры… Все, кто угнетен, пролетарии во всем мире! Только чтобы победа была скорее, нужно, чтобы каждый у своего места, как машина… И победим… обязательно победим! А мы, пионеры московского отряда, вас поддержим, если кто устал. Мы это Ленину обещали… Вот сколько у меня голосу есть, я сейчас крикну за всемирную революцию и за союз всемирных пионеров… Ура!
Гришка напряг легкие и, как обещал, закричал, что было мочи.
Он не докончил.
Десятки рук стащили его со сцены и подбросили кверху. Гришка видел вокруг себя сияющие лица. Какой-то худой китаец подбежал к Гришке, крепко обнял его, и услышал Гришка то же самое слово, что шептали ему в Аравии, в Египте, в Индии.
— Ленин… Ленин…
Переводчик перевел слова Гришки на китайский язык. Поднялся вихрь криков. Кто-то из краснофлотцев громко запел:
Казалось, что барак рухнет от огненных слов. На сцену взбежал китайский пионер, сорвал с себя галстук. Ему подали другой. Переводчик передал, что двое молодых советских матросов избираются почетными пионерами шестнадцатого отряда Кантонской организации.
Какие-то толчки выбросили ребят на сцену. Китайский пионер завязал крепким узлом два красных галстука поверх матросских форменок.
Ночью ребятам снились чудесные, счастливые сны, о том как они приехали в ячейку, как секретарь разорвал жестокую резолюцию.
Ребята хлопали в ладоши, качали Мишку. Мишка взлетал кверху и падал на растопыренные руки ребят.
Потом вдруг появился кок Остап. Он, не мигая, глядел на Мишку, укоризненно качал головой и пел:
СУП ИЗ ПТИЧЬИХ ГНЕЗД
В зале гостиницы «Астория» накрыты длинные столы. На столах сотни чашечек, бумажные цветы и китайские и советские флажки. Снуют бои[57]. На открытой сцене под треск и оглушительный грохот китайского оркестра артисты пытаются показать, что они поют. Голосов неслышно, видно только безобразно размалеванные лица, широко открытые рты.
Музыканты изо всех сил дуют в свистульки, пиликают на круглых балалайках со струнами толщиной в палец, звенят на чем-то в трензеля и бьют в гонги.
Гришка разинул рот на невиданное зрелище. К нему подошел толстый китаец и знаками стал объяснять что-то.
— Садитесь за стол, Чернов, здесь так не смотрят. Артисты обидятся!
Рука командира трепала Гришкины волосы и ласково подтолкнула парня к столу.
Военный оркестр заиграл «Варшавянку», не обращая внимания на артистов.
На улице рвались сотни шутих, заглушая голоса и отравляя воздух запахом пороха.
Краснофлотцы, перебирая в руках длинные палочки, обменивались недоумевающими взглядами. Гришка, надув щеки, взял две своих, забарабанил ими по столу.
— Трам-та-та-рам!..
Остап больно дернул его за руку.
— Ты что, очумел? Пожалуйста! Это ж для еды удобство, а ты по столу барабанишь!
Гришка растерянно пробормотал:
— А я думал — палки для барабана. У нас в отряде такие вот.
Бои, лавируя меж Стульями, разносили чашечки с супом. Кок объяснил:
— Суп из бамбука.
Гришка нерешительно ковырнул палочкой в чашке.
— Интересно, кто у них на камбузе работает? Как же есть этот бамбук-то, дядя Остап?
— Пожалуйста…
Кок поднес чашечку ко рту, ловко подпихивая палочками гущу.
Гришка зажмурился, опрокинул обеими руками суп в рот и поперхнулся. Кок, облизываясь, урчал:
— Замечательное блюдо.
За веселой беседой бамбуковый суп был проглочен благополучно. За ним, как по мановению палочки волшебника, последовали бесчисленные блюда: рисовые птички, чуть больше майского жука, акульи плавники, сомнительные рыжие червячки вне менее сомнительном рыжем соусе.