– Я-то гражданин, а ты кто? А я скажу! Ты – государственный преступник, ты выступил против Украины с оружием в руках! – Максим внезапно повысил голос.
Мазур покачал головой.
– Ой, ты смотри, какие слова! Какая Украина? Юлькина что ли? Которая Путину продалась? И которая в Европу не захотела идти? На хрен мне такая Украина!
Максим стал кое-что понимать.
– Аааа, понятно. Старая песня. В Европу, говоришь, хочешь? Так вот она, Европа! Вы ж в нее уже вступили. Как в анекдоте, то в говно, то в Европу. Польша – это тебе не Европа? Так вот она сама к вам пришла, нравится? Львов поляки практически оккупировали. На Волыни польские войска. А Восточные Кресы полякам теперь точно отдадут, разве что Львов оставят. А всю Тернопольщину – запросто! Ты ж этого хотел? Вот, будете под Польшей.
Тарас удивленно посмотрел на Максима.
– О, а говоришь – не помнишь ничего!
– Историю своей страны я помню. Все главные даты, все события. Кроме последних пяти лет примерно. Кое-что обновил, когда в интернет залез. Вот ты и расскажи, что за эти пять лет произошло. Про договор о зоне свободной торговли с ЕС, про Евромайдан я в курсе. А раньше что было? И после Евромайдана. И я тут каким боком?
Мазур устало вздохнул.
– Да не знаю я всего. Похоже, америкосы все замутили. Ну, Евромайдан этот и раньше еще, когда Ющенко пихали в президенты. Мы с тобой на акциях УБК – «Украины без Кучмы»[3] познакомились. Ты наших хлопцев из следственного изолятора помог вытащить. Шкиля того же, хотя он потом Юльке задницу лизал. В общем, ты нам тогда здорово помог, хотя меня, Зайченко и Карпюка осудили на три года и мы таки свой срок отсидели. А ты нам помогал, «дачки» таскал, «грел» нас.
– Так, а потом что было?
– А потом Юлька этого мудака Ющенко скинула… победила на президентских выборах. Ты в телевизоре стал знаменитым, хотя мы еще тогда поняли, что ты из ФСБ. Ну, явно был из «конторы», слишком много себе позволял, и никто тебя не тронул. Ты Тимошенко парафинил в своих программах, а Юлька тебя не трогала. То есть, у тебя крыша была серьезная. А кто для этой обезбашенной мог быть авторитетом? Кто мог цыкнуть на Юльку, которая берегов не знала? Только московские, – Мазур усмехнулся.
– Ладно, я так понимаю, доказательств у тебя нет, одни версии. Допустим, я ФСБ-шная подстава или как там еще. Дальше что? – Максим торопился. Чутье подсказывало ему, что вот-вот их идиллию прекратят те, кто его сюда поместил.
– Дальше, как ты говоришь, ты помнишь. Юлька не подписала договор о ЗСТ с Евросоюзом, мы начали бузу, америкосовские инструктора у нас появились, они и раньше нас в вышколах обучали тактике противодействия милицейскому спецназу, организациям массовых беспорядков, действиям в городе в уличных боях и такое всякое. Ну, и денег дали. Много денег. Мы снаряжение закупили, палатки, продукты, всякого барахла. Потом Евромайдан организовали. Ментов спровоцировали на атаку, а по телеканалам центральным прогнали дезу, будто «Беркут» милицейский детей-студентов побил. Ну, люди пошли на Майдан. А Юлька водометами его…
Максим улыбнулся.
– И чего – не понравилось вам? Так водометы в Европе – обычное дело. В Германии полиция гораздо более жестко разгоняла протестующих, и водометами, и дубинками, даже собаками травили. И резиновые пули были, и газ слезоточивый. А вас так, культурненько. Во Франции вас бы посадили надолго, перед этим все ребра пересчитали бы. А в Испании вообще бы могли и застрелить при нападении на полицейских. Вы ж на Евромайдан оружие пронесли, не так ли? А кто расстрелял своих же на Институтской? Не твои люди?
Мазур тяжело посмотрел на Макса.
– Для потерявшего память ты удивительно много знаешь того, что знать не должен. Ты, друже, по ходу, со спецами дружишь не только из ФСБ.
– Это ты потому вывод сделал, что я про майдановских снайперов знаю? Так я расследование проводил свое, журналистское. Там все шито белыми нитками. Зачем вы своих же хлопцев положили?
Мазур махнул рукой.
– Не мои люди, там спецы были. Немецкая группа кажись. Специалисты. Они в доме на Городецкого сидели, а наши в гостинице Украины видимость создавали, будто это они стреляли. А тех снайперов, что в спину Львовской сотни сработали, через полчаса вывели всех по той же улице Городецкого, которую контролировал этот подорванный Парасюк.
– И что потом?
– А что потом? Подняли восстание на Западной Украине…
Макс перебил.
– Восстание? По-моему, это называется государственный переворот. При участии США. Я не прав?
– Ну, прав – по форме. А, по сути, мы восстание поднимали…
Максим встал и подошел к Мазуру вплотную.
3
25 декабря 2002 года Голосеевский райсуд Киева приговорил к тюремному заключению 18 членов партии УНА-УНСО, участвовавших в акции протеста «Украина без Кучмы» в марте 2001 г. в Киеве и штурмовавших здания администрации президента Украины.