И большой парень, видимо, вожатый другого отряда, наконец настроил гитару.
– Что споем, ребята? – спросил он уже заранее мелодичным голосом, красивым и мягким, и некоторым отнюдь не почудился румянец на щеках их вожатой.
– Про Алые паруса! – попросил кто-то.
– «Валерку»!
– А как же про оркестр?
Парень растеряно улыбался, слушая нестройный хор голосов. Перебирал струны, и они блестели в свете костра, и оранжевые отсветы ласково гладили загорелые лица, смягчали черты и окружали светом и теплом. У костра не было видно разбитые коленки и шелушащиеся носы. Только серьезные лица ребят, по которым то и дело блуждали улыбки, и руки и ноги, некоторые в нитках или браслетах, на шеях – камешки с дырками и грозди ракушек. Все пахнут морем и солью, а теперь еще и костром.
– Давайте про любовь, – особенно громко сказал Тарасов, и парень улыбнулся на эти слова и взял пробный аккорд.
– Будет песня про любовь. Слушайте и подпевайте, если знаете слова. А если не знаете, не беда, быстро выучите.
Он заиграл перебором, нежно касаясь струн. В гитарные звуки вплетался треск поленьев в костре, во взгляды, обращенные на единый организм, составленные человеком и гитарой, врывались танцующие на фоне темного звездного неба искры.
Было хорошо, так, как бывает хорошо только в пионерском лагере у костра. Так хорошо, чтобы завтра в новый день без сожалений о старом; как когда мокрые соленые волосы лезут в лицо; чтобы босиком по горячим от солнца каменным плитам и брызгаться в полосе прибоя, а краем уха слышать «на замочите солью галстуки, вы пионеры, помните!». Было хорошо.
Окс тронула Сашу Тарасова за плечо на предпоследнем повторе припева. Подошла сзади, заговорила, наклонившись к нему поближе:
– Море манило эльфов, а за ним их ждал их Благословенный Край, – нараспев проговорила она, роняя неубранные волосы мальчишке на лицо. Волосы пахли солью.
– Подожди, дай песню дослушать, – дернул он головой. – Пока позови остальных.
– Они уже давно собрались.
Саша легонько дернул болтающуюся перед глазами прядь и снова уставился в огонь, над которым, он знал, были искры и звезды, и где-то было море, и песок, и светящиеся в темной воде существа. Пионерские песни и отрядные позывные тоже были, но подернутые дымкой, как будто они – сон, пришельцы из другого мира. Красные галстуки превращались в костры в плывущем расфокусированном взгляде. Красные-красные костры.
Песня закончилась, и мальчишка выскользнул из освещенного круга и отступил назад, бесшумно и крадучись, как большая кошка. Его ждали верные тени, готовые пуститься в путь.
За спинами начали наигрывать новую мелодию, ее затянули нестройным хором детских голосов.
– Я одолжила карту в кружке, – шагая к их тропинке, начала менторским тоном рассказывать Марина. В руках у нее был вкладыш из атласа. – Здесь есть береговой рельеф. Смотрите.
– Ниче ж не видно!
– А мне видно.
– Стой под фонарем и не суй пальцы в карту, тогда будет видно еще кому-нибудь!
Марина шикнула, и спорщики (не так уж и важно, кто это был) замолчали. Обратили наконец внимание на карту.
Недалеко от берега, плавно изгибающегося и изредка уступающего воде бухточки с пляжами, был остров. Крохотный, плохо прорисованный островок – скорее всего, выросший из скал, так нагроможденных, что не причалить ни моторной лодке, ни катеру. Вполне эльфийское место. Для умных.
Тарасов поднял голову, и у него в глазах плясали безумные бесенята.
– Пойдем на него посмотрим?
– Конечно, посмотрим, – согласился Юра осторожно, – но я же вижу, что ты что-то задумал.
– О, правда?..
Мальчик поправил очки и глянул на того со смесью любопытства и настороженности. И ничего не сказал.
Они вышли на берег – как оказалось, совсем не в том месте, где было нужно. Пререкались, брызгали друг в друга водой и хохотали, по колено намочив ноги и края одежды. Попало и на карту, но Ренат вылетел с ней на берег и срочно промакнул ее рубашкой. В кружке так и не узнали о приключениях их наглядных материалов.
Пока вертел ее так и эдак, мальчишка заметил, что…
– Я знаю, где остров! Смотрите, вот мыс – и напротив него, как бы в продолжение гряды, – Ренат повернулся к морю и в подтверждение своих слов увидел, что звезды у части горизонта заслонены скалами. – Там остров, просто сейчас его почти не видно.