— Мне нужны превосходно обработанные деревянные плиты, — сказала И, когда мы пришли к пятому по счету торговцу.
Он показал нам свой товар, но меня смутила цена. Я прошептала кое-что на ухо И, она кивнула, а затем спросила:
— А нет ли у вас плит, уже бывших в употреблении, чтобы использовать их еще раз?
Торговец одобрительно взглянул на И, а затем отвел нас в комнату в задней части дома.
— Эти почти новые плиты, — заверил он.
— Хорошо, — сказала И, осмотрев их. — Мы сэкономим деньги, но не потеряем в качестве. — Это я подсказала ей эти слова. Но затем она добавила еще кое-что: — Но меня волнует их прочность. Я хочу сделать несколько тысяч копий.
— Госпожа, — ответил торговец, даже не пытаясь скрыть свой снисходительный тон, — вряд ли вы продадите хотя бы одну книгу.
— А я надеюсь, что книга выдержит несколько изданий и у нее будет множество читателей, — возразила она.
Тогда торговец решил обратиться к ее мужу:
— Но, господин, эти плиты можно использовать для других, более важных сочинений. Не хотели бы вы приобрести их для своих собственных работ?
Но Жэнь совершенно не думал о своей новой книге стихов и отзывах, которые могли на нее последовать.
— Если вы будете хорошо работать, мы вернемся, чтобы сделать еще один заказ, — ответил он. — А если не хотите, нам поможет другой торговец. На этой улице полно мастерских.
Они начали бурно торговаться, но наконец торговец назначил подходящую цену, и мы отправились искать печатника, выбирать хорошие краски и обдумывать расположение текста. Все, что было написано на полях или между строк, было перенесено в верхнюю часть страницы, а текст самой оперы располагался внизу. Когда мастера закончили вырезать текст на плитах, все — включая маленького сына Жэня — приняли участие в поиске ошибок. Наконец всё отослали в мастерскую, и мне оставалось только ждать.
ПРОСТО МЕЧТА
«Восточный ветер нагоняет тоску», — пела Линян, и это настроение охватило обитателей дома семьи У. И всегда была болезненной девушкой, а в последние месяцы она так много работала! Я присматривала за ней, а Жэнь следил за тем, чтобы она ела как следует, но ее настигла болезнь. Она заперлась в комнате и не принимала никого, кто приходил ее проведать. У нее не было аппетита, и из-за этого она худела и слабела на глазах. Очень скоро — слишком скоро — она так ослабела, что не могла сидеть на стуле и все время лежала в постели. Она выглядела истощенной, изможденной и усталой. Лето было в разгаре, и на улице было очень жарко.
— Это любовное томление? — спросил Жэнь доктора Чжао, который осматривал свою новую пациентку.
— У нее кашель и лихорадка, — мрачно произнес доктор. — Видимо, у нее вода в легких. Или кровь.
Он приготовил отвар из сушеных тутовых ягод и заставил И выпить его. Это не помогло прочистить ее легкие, и тогда он всыпал ей в горло порошок из рыбы-воробья, чтобы распугать рожденные стихией инь яды, которые копились в ее теле. Но она продолжала угасать.
Я молила ее призвать на помощь внутреннюю силу, поддерживающую ее все эти годы, но лицо доктора становилось все мрачнее и мрачнее.
— Ваша жена страдает от закупорки каналов ци, — заявил он. — Тяжесть в ее груди постепенно приведет к тому, что она начнет задыхаться и потеряет аппетит. Мы должны немедленно исправить это положение. Если она разозлится, ее ци поднимется вверх и рывком откупорит затор.
Доктор Чжао уже использовал этот способ много лет назад, когда пытался вылечить меня, и я с тревогой смотрела на то, как он вытащил И из постели и стал орать ей в ухо, что она плохая жена, нерадивая мать и жестокая в обращении со слугами хозяйка. Ее ноги бессильно волочились за телом. Они толкали и тянули ее, и ступни И скользили по полу. Они старались вывести ее из себя, чтобы она прикрикнула на них. Но она не стала этого делать. Просто не могла. И была слишком доброй. Ее стало рвать кровью, и тогда они положили ее на кровать.
— Я не могу ее потерять, — сказал Жэнь. — Нам суждено состариться вместе, прожить рядом сто лет и лежать в одной могиле.
— Все это очень романтично, но маловероятно, — рассудил доктор. — Вы должны помнить, господин У, что в этом мире ничто не вечно. Постоянно только непостоянство.
— Но ей всего двадцать три года, — в отчаянии застонал Жэнь. — Я надеялся, что нас ждет много счастливых лет и мы будем, словно птицы, парящие в небе.
— Я слышал, ваша жена очень увлечена оперой «Пионовая беседка». Это правда? — спросил доктор Чжао. Услышав утвердительный ответ, он вздохнул: — Много лет я борюсь с вредными последствиями, вызываемыми этой оперой. Много лет мои пациентки умирают от болезни, которой пропитаны страницы этой книги.