Без очков Марго выглядит непривычно. Раньше никогда не видел её без них, ведь даже во время секса она их не снимала.
На руках Маргариты — новорождённый младенец, который тихо плачет, будто котёнок мяукает.
— Девочка, мальчик? — спрашиваю я.
— Мальчик, — отвечает Маргарита, поднимая на меня глаза.
Она безотчётно прижимает младенца к груди и внимательно смотрит на меня. Но я даже приближаться не хочу, стою у входа в палатку.
— Не бойся, не трону. Я же не такая тварь, как ты.
— Ярослав…
— Да заткнись ты. Слушай. Вы проиграли. Дениска едет сюда, чтобы подписать капитуляцию. Мой адвокат уже готовит необходимые бумажки. Тебя по-любому лишат дворянства и куда-нибудь сошлют. Ребёнка я заберу.
Несколько мгновений Маргоша молчит. Покачивает младенца и внимательно глядит мне в глаза.
— Что ты с ним сделаешь?
— Ничего. В детдом отправлю, как и говорил. А может, воспитаю сам. Будет типа мой бастард.
Маргарита опускает взгляд на мальчика. На её усталом лице вновь появляется улыбка.
— Ладно, — шепчет она. — Я признаю поражение. Только не убивай его.
— Да за кого ты меня держишь, дура? Я не убиваю детей. Какой же мразью надо быть, чтобы прикончить новорождённого?
— Такой, как я, — отвечает Марго и вдруг начинает рыдать.
Слёзы настоящие, я это чувствую. Какой бы прекрасной Маргоша ни была актрисой, сейчас она плачет совершенно искренне. Мне даже жаль её становится, хотя в чём дело, догнать не могу.
Маргарита прижимает младенца к себе, целует и шепчет «прости, прости». Не понимаю. Мальчик жив, всё в порядке. Ну да, им придётся расстаться. Но для матери должно быть главное то, что ребёнок жив и здоров.
Я ж пообещал, что не убью. Может, даже сам выращу.
— Прости, — продолжает заходиться в рыданиях Марго. — Боги, о чём я думала! Прости, прости меня!
— Он тебя не понимает, — сухо говорю я. — За что ты просишь прощения?
— За то, что убила его, — Маргарита поднимает на меня красные заплаканные глаза.
— Что-то я себя дебилом чувствую. Он вроде жив.
— Не так, как ты думаешь, Котов, — Окунева вздыхает. — Ладно. Раз уж я действительно проиграла, то должна кое-что тебе рассказать. Только поклянись, что не тронешь ребёнка!
— Я ведь уже обещал.
— Поклянись! — требует Марго.
Младенец начинает плакать. Маргоша качает его, целует в маленькое сморщенное личико, и снова шепчет «прости».
— Хрен с тобой, клянусь. Что бы ты сейчас ни сказала, я обещаю оставить твоего ребёнка в живых.
— Спасибо. И ещё пообещай, пожалуйста, что не расскажешь Денису.
— До фига ты хочешь, Ротанова! Хорошо, обещаю. Чисто из любопытства, — говорю я. — Рассказывай. Отец кто-то другой, да?
— Да, — поднимает на меня глаза Маргарита. — Отец не Денис. Это ещё не всё, но сначала о нём. Понимаешь, это очень опасный человек. И он догадывается, что ребёнок принадлежит ему.
Я вздыхаю:
— Зашибись. То есть если я оставлю парня себе, то приобрету ещё и кучу проблем? Ладно, ладно, не перебиваю. Так кто отец?
Глава 2
Маргарита отвечает не сразу. Будто всё ещё раздумывает, стоит ли мне рассказывать.
Около минуты играем с ней в гляделки, но потом Маргоша отводит взгляд и тихо произносит:
— Его отец — герцог Бремзин.
— Герцог, говоришь, — киваю я. — Но в России нет такого титула.
— Ты прав, — соглашается Маргарита. — Он получил его в Германии. Российского титула у Рихарда нет. При этом он, конечно, остаётся аристократом и может пользоваться всеми привилегиями, потому что присягнул российской короне.
— Герцог Рихард Бремзин, — повторяю я. — Даже звучит как-то угрожающе. Ну и кто он такой?
— Наёмник. Точнее, владелец крупного наёмного отряда под названием «Кровавые слепни». «Бремзе» по-немецки значит «слепень».
— Надо полагать, что и покровитель у него — Слепень, да?
Маргоша понимает, что вопрос риторический и вместо ответа начинает рассказывать:
— Он приезжал в Новокузнецк, искал новобранцев для своего отряда. Мы встретились случайно и переспали. А за несколько дней до этого я была с Денисом. Поэтому когда узнала, что беременна, не составило труда соврать, что ребёнок от него.
— Бедняга Денис, — я качаю головой. — Чужой ребёнок и жена-потаскуха, которая убила его собственного отца и вынудила пойти войной на союзника. Кошмар какой. Даже не представляю, что творится в его мелкой душонке.
— Не вздумай ему рассказывать! — восклицает Маргарита, и младенец на её руках снова начинает кряхтеть. — Тише, тише, малыш…