Сидя на скамеечке, Пиппи мыла ноги в лоханке. Ничего не ответив, она только повертела немного пальцами ног, так что вода брызнула во все стороны.
- И там вовсе не надо быть очень долго, - продолжал Томми. - Только до двух часов.
- Ага, зато потом у тебя и рождественские, и пасхальные, и летние каникулы, - добавила Анника.
Пиппи задумчиво кусала большой палец ноги, по-прежнему не говоря ни слова. Внезапно она решительно выплеснула всю воду из лоханки на пол кухни так, что у господина Нильссона, сидевшего немного поодаль и игравшего с зеркальцем, совершенно промокли брючки.
- Это - несправедливо! - заявила Пиппи, совершенно не обращая внимания на господина Нильссона, впавшего в страшное отчаяние из-за промокших насквозь брючек. - Это - абсолютно несправедливо! Я этого не потерплю!
- Чего не потерпишь? - поинтересовался Томми.
- Через четыре месяца Рождество и у вас будут каникулы. А что будет у меня?
Голос Пиппи звучал печально.
- Никаких рождественских каникул, никаких даже самых коротких рождественских каникул, - жалобно сказала она. - С этим надо кончать. С завтрашнего дня я начинаю ходить в школу.
Томми и Анника захлопали от восторга:
- Ура! Тогда мы ждем тебя у наших ворот в восемь часов утра.
- Ну уж нет! - возразила Пиппи. - Идти в школу так рано я не могу. И вообще я, пожалуй, поеду в школу верхом.
Сказано - сделано. Ровно в десять часов утра на другой день Пиппи спустила свою лошадь вниз с веранды, а через час все жители маленького городка бросились к окнам, чтобы взглянуть на лошадь, которая скакала бешеным галопом. Мало сказать, скакала. На самом деле лошадь неслась во весь опор. Хотя лошадь была тут совершенно ни при чем. Дело в том, что Пиппи просто-напросто спешила в школу. Ужасающим, бешеным галопом ворвалась она на школьный двор, на всем скаку соскочила с лошади и привязала ее к дереву. Затем, войдя в школу, она с таким страшным грохотом отворила дверь в класс, что Томми и Анника, а также их славные школьные товарищи буквально подскочили с испугу на скамейках.
- Привет, приветик! - заорала Пиппи, махая своей огромной шляпой. Успела я к помножению?
Томми и Анника рассказали своей фрекен, что в класс придет новая девочка, которую зовут Пиппи Длинныйчулок. А фрекен тоже слыхала разговоры о Пиппи в маленьком городке. И поскольку это была очень добрая и очень славная фрекен, она решила сделать все, чтобы Пиппи понравилось в школе.
Пиппи, не дожидаясь, пока ее пригласят, бросилась на свободную скамейку. Но фрекен не обратила внимания на бесцеремонность новенькой и только очень ласково сказала:
- Добро пожаловать в школу, маленькая Пиппи! Надеюсь, тебе здесь понравится и ты многому научишься.
- Ага, а я надеюсь, что у меня будут рождественские каникулы, - заявила Пиппи. - Поэтому я и пришла сюда. Справедливость прежде всего!
- Если ты сначала скажешь мне твое полное имя, - попросила фрекен, я запишу тебя в школу.
- Меня зовут Пиппилотта Виктуалия Рульгардина Крусмюнта Эфраимсдоттер Длинныйчулок. Я дочь капитана Эфраима Длинныйчулок, который раньше был грозой морей, а теперь - негритянский король. Собственно говоря, Пиппи это мое уменьшительное имя, так как папа считал, что имя Пиппилотта произносить очень долго.
- Вот как, - сказала фрекен, - ну тогда мы тоже будем называть тебя Пиппи. Ну а что, если мы сейчас чуточку проверим твои знания? - продолжала она. - Ты ведь большая девочка и коечто уже, верно, знаешь. Может, мы начнем с арифметики? Ну, Пиппи, ты можешь мне сказать, сколько будет 7 плюс 5?
Пиппи удивленно и недовольно взглянула на нее, а потом сказала:
- Нет уж, если ты сама этого не знаешь, не думай, что я собираюсь тебе подсказывать!
Все дети в ужасе смотрели на Пиппи. А фрекен объяснила ей, что так отвечать в школе - нельзя. Нельзя говорить фрекен "ты", надо обращаться к ней: "фрекен".
- Простите, пожалуйста, - с раскаянием сказала Пиппи. - Я этого не знала. Больше я не буду так говорить.
- Хочу надеяться, что нет, - согласилась фрекен. - Тогда я тебе подскажу, что 7 плюс 5 будет 12.
- Надо же, - удивилась Пиппи. - Ведь ты сама это знаешь, чего ж ты меня тогда спрашиваешь? Ой, какая же я дуреха, ведь я снова сказала тебе "ты". Простите, - извинилась она и сильно дернула себя саму за ухо.
Фрекен решила сделать вид, будто ничего не случилось. Она продолжала:
- Ну, Пиппи, как по-твоему, сколько будет 8 плюс 4?
- Примерно 67, - решила Пиппи.
- Конечно, нет, - сказала фрекен, - 8 плюс 4 будет 12.
- Э, нет, моя милая старушенция, так дело не пойдет, - сказала Пиппи. - Ты сама совсем недавно сказала, что 7 плюс 5 будет 12. Какой ни на есть, а порядок должен же быть даже в школе. И вообще, если ты в таком телячьем восторге от всех этих глупостей, почему не засадишь саму себя в угол и не посчитаешь? Почему ты не оставишь нас в покое, чтобы мы могли поиграть в пятнашки? Нет, ну надо же, теперь я снова говорю "ты"! Но не можете ли вы простить меня только в этот последний раз? А я уж попытаюсь получше удержать это в памяти.
Фрекен сказала, что она так и сделает. Но она решила, что нет смысла даже пытаться просить Пиппи еще что-нибудь сосчитать. Вместо нее она стала спрашивать других детей.
- Томми, - сказала она. - Ты можешь ответить мне на такой вопрос: если у Лизы 7 яблок, а у Акселя - 9, сколько яблок у них вместе?
- Да, да, скажи ты, Томми, - вмешалась Пиппи. - И заодно можешь ответить мне на такой вопрос: если у Лизы заболел живот, а у Акселя еще сильнее заболел живот, кто в этом виноват и где они свистнули яблоки?
Фрекен попыталась сделать вид, будто она ничего не слышала, и обратилась к Аннике:
- Ну, Анника, вот тебе пример: Густав был на экскурсии со своими школьными товарищами. У него была 1 крона, а когда он вернулся домой, у него осталось 7 эре. Сколько денег он истратил?
- Это еще зачем? - воскликнула Пиппи. - А я вот хочу знать, почему он так транжирил деньги, и купил ли он на них лимонаду, и вымыл ли он хорошенько уши, перед тем как уйти из дому?
Фрекен решила прекратить занятия арифметикой. Она подумала, что, быть может, Пиппи больше понравится чтение. Поэтому она вытащила маленькую красивую картинку, на которой был нарисован еж. Перед мордочкой ежа была написана буква "е".