Однако, когда всадники спешились с мулов, из цитадели появился один из охранников Петира.
— Леди Алейна, — сказал он. — Лорд Защитник ждет вас.
— Он вернулся? — встревожилась она.
— Вечером. Вы найдете его в западной башне.
Время было уже скорее предрассветное, чем ночное, и большая часть замка была погружена в сон, но Петир Бейлиш не спал. Алейна застала его сидящим у потрескивающего огня и пьющим пряное вино с тремя незнакомцами. Когда она вошла, все встали, а Петир тепло улыбнулся. — Алейна, входи, поцелуй своего отца.
Она послушно обняла и чмокнула его в щеку.
— Простите, что помешала, отец. Мне не сказали, что у вас гости.
— Ты мне никогда не помешаешь, дорогая. Я только что рассказывал этим добрым рыцарям, какая послушная у меня дочь.
— Послушная и красивая, — добавил элегантный молодой рыцарь с пышной шевелюрой светлых волос, которые спадали ему на плечи.
— Да, — согласился второй рыцарь, дородный мужчина с густой седой бородой, красным носом картофелиной, который был испещрен прожилками сосудов, и с грубыми руками, каждая размером с добрый окорок. — Вы забыли упомянуть это, милорд.
— Я бы на его месте тоже не стал, если б у меня была такая же дочь, — ответил ему последний из рыцарей, низкого роста, гибкий мужчина с тонкой усмешкой на лице, острым носом и ярко рыжими волосами. — Особенно в обществе таких деревенщин, как мы.
Алейна рассмеялась.
— Разве же вы деревенщина? — поддела она его. — От чего ж, я приняла вас за благородных рыцарей!
— Верно, они рыцари, — сказал Петир. — Хотя их благородство еще только предстоит проверить, но надежда есть. Позволь мне представить тебе сира Бирона, сира Моргарта и сира Шадрика. Господа, леди Алейна, моя родная и очень умная дочь… с которой, если вы меня извините, мне необходимо побеседовать наедине.
Рыцари поклонились и все трое удалились, хотя тот блондин, который оказался выше остальных, перед уходом поцеловал ей руку.
— Межевые рыцари? — уточнила Алейна, когда дверь закрылась.
— Голодные рыцари. Я подумал, что нам пригодятся несколько верных мечей. Времена становятся все интереснее, дорогая, а когда наступают интересные времена, мечей никогда не бывает достаточно. «Королевский Мерланг[14]» вернулся в Чаячий город, старина Освелл привез несколько забавных историй.
Она знала, что лучше не спрашивать, что это за истории. Если Петир захочет ей рассказать, то расскажет сам.
— Я не ожидала, что вы вернетесь так скоро. — Сказала она. — Но я рада, что это случилось.
— Ни за что бы не поверил, судя по тому поцелую. — Он пододвинул ее поближе, поймал ее лицо ладонями и надолго приник к ее губам. — Вот такой поцелуй говорит: «добро пожаловать домой». Учись, как нужно.
— Да, отец. — Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.
Он не стал удерживать ее против воли.
— Ты ни за что не поверишь в то, что происходит в Королевской Гавани, дорогая. Серсея бросается из одной глупой крайности в другую, не без помощи своего совета глухих, тупых и слепых. Я всегда думал, что она промотает королевство и погубит сама себя, но никогда не ожидал, что это произойдет так быстро. Очень обидно. Я так надеялся, что у меня есть в запасе четыре-пять спокойных лет, чтобы посеять семена, дождаться созревания плодов, а теперь… для меня хорошо, потому что я выигрываю от хаоса. Но боюсь, что тот короткий мир и порядок, который оставили после себя пять королей, не выдержит трех королев.
— Трех? — Она не поняла.
Но Петир не удосужился объяснить. Вместо этого он улыбнулся и сказал:
— Я привез с собой моей дорогой дочурке подарок.
Алейна была в равной степени обрадована и удивлена:
— Платье? — Она слышала, что в Чаячьем городе великолепные белошвейки, и уже устала одеваться словно какая-нибудь неряха.
— Нечто лучшее. Вторая попытка.
— Драгоценности?
— Ни одна драгоценность не сможет сравниться с глазами моей дочурки.
— Лимоны? Вы нашли немного лимонов? — Она обещала Сладкому Робину лимонный торт, а для этого нужны лимоны.
Петир Бейлиш взял ее под руку и усадил ее к себе на колено:
— Я заключил для тебя брачный контракт.
— Брачный… — У нее судорогой перехватило дыхание. Она не собиралась вновь выходить замуж, ни сейчас, ни, возможно, никогда. — Я не… я не могу выйти замуж. Отец, я… — Алейна оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта. — Я замужем. — Прошептала она. — Вы же знаете.