— Праздник эля? Вот как ты это называешь? А я скажу тебе настоящее название, Мэг. Ведьмин пир!
Молельщики остановились. Риверетты и Кэндлинги окружили Джаспера. Мать Кэсси продолжала нападать на Мэг:
— Хочешь, чтобы она пожаловала к нам? Я-то видела, как оно бывает, помнишь? Я-то видела, как было с нашей Мэри. Сперва тебя сжигает лихорадка. Потом накатывает рвота, наизнанку тебя выворачивает. И ты блюешь, пока не выблевываешь самое душу.
Селяне столпились вокруг двух женщин.
— Рвота? — Мэг закатила глаза. — Не эта ли хворь приключилась с нашим Джаспером намедни вечером?
Мужчины в толпе загоготали, но Ли Фишроук, один из молельщиков, сердито наставил на Мэг палец:
— Ведьма не предмет для шуток, Мэг Риверетт. Посмейся над Богом — и Он посмеется твоей погибели!
— За что погибель-то? — с вызовом спросила Роуз Каллендер. — Мы ж не делаем ничего дурного.
— А кормить ведьму, по-твоему, не грех? — резко возразил Фишроук. — Сдается мне, ведьмины бесенята резвятся с тобой в постели, Роуз.
— Да как у тебя язык поворачивается говорить такое? — взвилась она.
— Ворожеи не оставляй в живых, — возгласил Арон Клаф. — Так повелел Моисей.
— В живых, брат Арон? — переспросил Джаспер Риверетт. — Насчет Моисея мне ничего неведомо, покорно прошу прощения, но нашей старой ведьмы уже давненько нет в живых.
В толпе раздались смешки. Мерси опять протолкнулась вперед:
— Как и нашей Мэри! Вы все собирали пир для ведьмы. Вы все насмехались над Богом. Как Адам, когда он взял яблоко у Евы. Вы зазвали сюда Баклу, и она забрала мою Мэри.
Обвинение Мерси вызвало ропот среди прихожан.
— Вздор! — заявила Элиза Фентон. — Праздник эля мы устраиваем для святого Клодока. Так-то вот!
Потом Джон услышал тихий голос позади.
— Девочка хворала. — Он обернулся и увидел старую Конни Каллендер. — Мерси следовало отвести бедняжку к твоей матушке. А она вместо этого только и делала, что молилась за нее вместе с ними. — Старуха кивнула в сторону молельщиков.
Теперь толпа напирала на них со всех сторон. Ли Фишроук попытался отпихнуть Джаспера Риверетта, но тот лишь расхохотался, и физиономия Ли покраснела гуще прежнего. Эфраим Клаф, злобно хмурясь, жался к отцу. Джон поискал взглядом Кэсси, но нашел только Абеля, с несчастным лицом стоявшего между Джейком и Мерси. Когда на Старлингов тяжело натолкнулся один из Клафов, на миг показалось, что вот-вот завяжется драка. Потом вперед выступил Том Хоб, с таким видом, будто оказался здесь совершенно случайно.
— Бакла не была ведьмой, — громко сказал верзила. — Она насадила и вырастила все растения в долине, так говорил мой дедушка. — Садовник добродушно оглянулся кругом. — Поэтому наша долина и называется Бакленд. Земля Баклы, понятно? А святой Клод — это Колдклок. Лесная Сень, иначе говоря. Мой дедушка знал все древние предания. И Бакла не околдовывала святого Клода. Он просто влюбился в нее. Поэтому и пролил слезы там на лугу. Есть и другие предания…
Но продолжить Тому не дал Марпот, решительно протолкнувшийся вперед:
— Хватит нести чепуху! Единственное правдивое предание содержится в этой книге! — Он поднял над головой Библию и грозно сверкнул голубыми глазами, словно бросая вызов любому, кто пожелает возразить. — Бог карает сурово. Брат Ли правильно сказал. Бог послал ведьм в мир, чтобы они искушали людей своей греховностью. Одну он послал сюда.
— Так то было давным-давно… — начал Джаспер.
— У ведьмы нет возраста. Она ровесница Евы. — Марпот рубанул воздух Библией, точно топором. — Вот как с ней надо поступать. По примеру нашего славного святого. Идти на нее с топором и факелом.
Молельщики позади него согласно кивали. Селяне молча смотрели на церковного старосту. Джон заметил в толпе Кэсси: она пожирала Марпота восторженным взором. В следующий миг крылья носа у него затрепетали. Сырое сено, подумал он. Или туман, стелющийся над лугом ранним утром. Кто-то легонько толкнул его локтем. Рядом стоял Абель.
— Глянь.
Он задрал голову, и Джон за ним следом. Люди вокруг них тоже стали один за другим задирать голову, и через несколько мгновений уже все прихожане, внезапно объединенные, смотрели в небо, на темные тучи, плывущие над ними.
— Благодарение Господу! — воскликнул Лео Хакстейбл. — Дождь!
Едва он успел договорить, как на землю упали первые крупные капли.
Дождь лил три дня кряду. Потоки воды неслись по выжженной земле, широко разливались вокруг церкви и играли черепами в костехранилище за ней. Ливень размыл дорогу к дому Старлингов и превратил окраинную тропу между живыми изгородями в стремительную мелкую речку. Старый колодец доверху наполнился мутной водой. На следующий день с новым колодцем неожиданно произошло то же самое.