– Давай-давай, мешать не буду, – хмыкнул ученик.
Впрочем, Смит, похоже, живо заинтересовался. После продолжительного напряженного молчания Чиун произнес:
– Я вижу византийского принца...
– Византии больше нет! – возразил глава КЮРЕ.
– Я же говорил, что это чистое очковтирательство, – подхватил Римо.
– Византийский принц скрывает свое лицо под огромной короной очень сложной конструкции, – добавил мастер Синанджу.
– Железная Маска, что ли? – ехидно поинтересовался Римо.
Смит шикнул, и он послушно умолк.
– Принц управляет целым царством существ, созданных не из плоти и крови...
– Повелитель Пчел правит царством насекомых, – заметил хозяин кабинета.
– Нет, эти существа не из плоти и крови, – упрямо повторил Чиун.
– Насекомые и впрямь созданы не из плоти, а из рогоподобной материи, – кивнул Смит. – Очень хорошо, мастер Чиун...
– Глазам своим не верю! – простонал Римо.
– А ты знаете, где найти негодяя? – спросил глава КЮРЕ.
Чиун все так же молча вышагивал по комнате. Лицо его перекосилось от чудовищного напряжения, глаза были плотно закрыты.
– Я чувствую, что принц вернется на место своего преступления...
– Само собой, – хмыкнул Римо. – Преступников ведь всегда тянет на место преступления.
– Нет, не всегда, – возразил Смит. – Это широко распространенное мнение не совсем верно. На самом деле преступником руководит отнюдь не желание вернуться на место преступления, а желание участвовать в его расследовании. Не случайно опытные сыщики подозревают именно того, кто готов первым дать свидетельские показания или же подсказать единственно правильную, по его же собственным словам, версию. Как правило, такие подозрения полностью подтверждаются.
– Что ж, мы вновь пришли к Вюрмлингеру! – воскликнул Римо.
– Нет, это не Вюрмлингер, – покачал головой учитель. – Это кто-то другой.
Тем временем хозяин кабинета вновь уселся за компьютер.
– Что вы делаете, Смитти?
– Хочу освежить в памяти подробности убийства Ренда, положившего начало всей цепочке фантастических событий.
Бегло просмотрев появившийся на экране текст, Смит пробормотал:
– Так, есть кое-что интересное...
– Что же? – спросил Римо.
– Надо же, а я и внимания не обратил! Оказывается, убийство Дояла Т. Ренда произошло на Таймс-сквер, на пересечении Бродвея и Седьмой авеню.
– Ну и что? Мы и раньше об этом знали.
– Знаете, как говорят? Таймс-сквер – это перекресток всех дорог, и если ты кого-то ищешь, нужно только здесь остановиться, и рано или поздно тот, кто тебе нужен, обязательно пройдет мимо, потому что все люди хоть раз да тут появятся.
– Значит, засаду на Саддама Хусейна нужно устроить там, – ухмыльнулся Римо.
Не поняв шутки, Смит покачал седой головой.
– Преступник впервые обнаружил себя на Таймс-сквер. Возможно, он еще туда вернется.
– Непременно вернется, – уверенно сказал мастер Синанджу.
– И что же, вы хотите, чтобы мы с Чиуном до конца своих дней стояли там как дураки, ожидая его появления?
– Зачем? Я поставлю туда людей из ФБР.
– Вот и хорошо, – с притворным облегчением произнес Римо.
– И ничего хорошего! – неожиданно воспротивился Чиун. – Мы сами должны расправиться с этим византийским принцем.
– Вот ты и иди, а у меня свидание с богатой девицей, – хитро улыбаясь, проговорил Римо.
Старик вздрогнул.
– Джин богата?
– Она выиграла в лотерею семь миллионов баксов.
– Значит, она богата? – скрипучим голосом воскликнул кореец. – И ты до сих пор на ней не женился?
– Я не собираюсь жениться на деньгах.
– Глупец! – выпалил Чиун. – Она носит славную фамилию Рис и купается в роскоши, а ты стоишь тут и никак не решишься покончить с бестолковой холостяцкой жизнью! Стыд да и только!
– Ладно, я исправлюсь, – недовольно буркнул ученик. – Только дело прежде всего! Сначала дело, потом Джин.
– Смотри же! – пригрозил ему Чиун.
Глава 43
В одном из гостиничных номеров, окна которого выходят на Таймс-сквер, приезжий потихоньку распаковывал свой чемодан.
Невероятно большой чемодан. Впрочем, чтобы все вместить, он и должен быть очень большим.
В чемодане лежал аккуратнейшим образом сложенный черно-желтый костюм из эластичной синтетической ткани спандекса – верх совершенно черный, а низ в желтую и черную поперечную полоску.
Раздевшись, мужчина натянул на себя этот необычный костюм и тщательно застегнул все молнии и пуговицы. Потом надел на руки перчатки с крагами из прорезиненной ткани, а на ноги – блестящие черные ботинки, чуть хлопавшие при ходьбе. Дело в том, что толстые подошвы имели рельеф пчелиных сот и создавали эффект моментального присасывания к полу.
Наконец, он на голову надел кибернетический шлем с огромными фасеточными глазами зеленой саранчи и двумя усиками – телескопическими антеннами. Шлем так и сиял, как надраенная медяшка.
– Я, – проговорил незнакомец низким властным голосом, – защитник и покровитель всех насекомых, готов встретиться со своей судьбой.
Чуть хлопая при каждом шаге, он спустился на лифте в вестибюль и, не обращая внимания на удивленные взгляды и восклицания прохожих, отправился туда, где кишели бесчисленные автомобили и пешеходы, – на свидание со своей судьбой.
Офицер дорожной полиции Энди Фанкхаузер считал себя видавшим виды человеком.
Привычно управляя уличным движением, он случайно глянул на угол Седьмой авеню и Сорок пятой Западной улицы.
Там абсолютно невозмутимо стоял человек, затянутый в эластичный полосатый костюм. Точь-в-точь огромный шмель!
Человек перешел улицу и двинулся дальше, огромный, жутковатый. Кое-кто удивленно разглядывал его, но большинство прохожих не обращали внимания. Что ж, Нью-Йорк есть Нью-Йорк! Жителей этого огромного города ничем уже не удивишь.
Похоже, странно одетому человеку даже нравилось, что люди его удивленно разглядывают. Во всяком случае, шел он, совершенно не стесняясь, расправив широкие плечи и радостно пружиня шаг. Сейчас он вел себя как последний дурак, но пока еще не знал об этом.
– Не иначе, как проклятый «Фокс» затеял какой-то розыгрыш, – пробормотал Фанкхаузер и вернулся к исполнению своих обязанностей. С того самого дня, как здесь, на Таймс-сквер, погиб при невыясненных обстоятельствах некий Ренд, только и разговоров было о том, что на город скоро нападет целый рой пчел-убийц.
А вчера здесь был пасечник, которого вызвали убрать пчелиный рой, прилепившийся к уличному фонарю как раз в тот день, когда произошло то жуткое происшествие. Фанкхаузер с интересом наблюдал за действиями пасечника. Поразительное было зрелище! Надев на голову широкополую шляпу с защитной сеткой, опускающейся на лицо, и натянув на руки защитные перчатки, он забрался на столб.
Едва пасечник добрался до роя, как пчелы моментально облепили его, словно медом намазанного. Парень осторожно спустился на землю, стараясь ни единым неловким движением не потревожить пчел, и скрылся в своем фургоне. Когда спустя некоторое время он вышел, ни одной пчелы на нем уже не было.
Сегодня уличное движение на Таймс-сквер показалось офицеру Фанкхаузеру не слишком интенсивным. Привычно справляясь с обязанностями регулировщика, Энди на мгновение задумался, как вдруг до его слуха донеслось пронзительное зудение.
Он взглянул на фонарный столб, решив, что пчелиный рой вернулся, но ничего там не увидел. Пронзительное зудение становилось тем временем все громче и нестерпимее.
И тут раздался человеческий крик.
Фанкхаузер попытался определить источник крайне неприятного звука, но тщетно.