- Забудьте, - сказал он эдилу и, поскольку с лица того не сходило виноватое выражение, протянул ему руку. - Сомнения подчас весьма полезная вещь.
Кессиас ухватил его за руку и с чувством ее потряс.
- Когда вы валялись... ну там - в склепе, я вдруг вспомнил, что мы поссорились, и мне... мне жутко не захотелось, чтобы вы ушли в мир иной в таком состоянии.
Как будто вопрос был решен, но смущение не проходило.
- Ладно, забудем,- вновь повторил Лайам.- А иной мир пусть подождет.
- Пусть,- улыбнулся Кессиас.- Ну я, пожалуй, пойду. А вы отдохните в свое удовольствие, вам ведь уже недолго осталось тут прохлаждаться.
- Ну, это еще мы посмотрим! - крикнул ему вслед Лайам.
И, словно в подтверждение своих слов, он повалился в подушки, как только за эдилом захлопнулась дверь.
Чуть позже Лайам опять сел и вернулся к письму. Вернее, к последнему из листов объемистого послания. Его содержание резко отличалось от всего того, что он недавно прочел. И почерк здесь был более аккуратным, словно волшебница уже никуда не спешила и выверяла каждое слово.
"Я должна поблагодарить вас за то, что вы меня приютили, - писала она. - Уже скоро год, как я не ночевала с таким комфортом. Правда, последние три дня я провела в доме госпожи Присциан, так было удобнее. К тому же она славная женщина. Но у вас было лучше - вы готовите вкуснее, чем Геллус..."
Лайам радостно рассмеялся, а потом призадумался, не шутит ли его гостья. Насколько он помнил, она никогда не выражала довольства окружающей обстановкой.
"Танаквиль был прав относительно вас. Он навестил меня в Карад-Ллане. (Там гильдия магов не имеет большого влияния.) Мастер велел мне выехать в Саузварк и забрать его вещи. Еще он сказал, что вам можно довериться и что вы - человек надежный и незаурядный. Я, признаться, не придала его словам большого значения: вы не были магом и поэтому мало интересовали меня. Но время подтвердило правоту мастера Танаквиля.
У меня много дел, мне нужно навестить массу знакомых. Других магов. Харкоут опасен, и я должна их об этом предупредить. Возможно, кое-кто из них заглянет и в Саузварк, то есть, скорее всего... я буду рекомендовать им Южный Тир как край, где можно укрыться. У гильдии в вашем герцогстве представительства нет, ближайшее гнездовье белых - Торквей, но они там слабо организованы и не представляют угрозы. Я расскажу своим собратьям о вас, и, надеюсь, вы будете с ними так же добры, как и со мной..."
Лайам нахмурился, несколько уязвленный. Он вовсе не столь гостеприимен, как показалось Грантайре. Его "доброта" к ней была вызвана чувством другого рода, и, кажется, она могла бы это понять. С другой стороны, ему только не хватало ввязаться в свару между чародеями. Лайам недовольно покачал головой.
"Если у меня будет такая возможность, я хотела бы вновь вас навестить. Наверное, ближе к лету. Танаквиль говорил, что вы купаетесь в бухте. Собственно говоря, это было его первое упоминание о вас. "Там живет молодой человек, которому все нипочем и который любит плавать вдоль пляжа". Наверное, этот молодой человек очень мерзнет, подумала я.
Тем не менее теперь мне кажется, что купание в бухте стоит того, даже несмотря на холодную воду. Прощайте, у меня еще много дел. Сегодня я уезжаю!"
Далее следовала длинная черта, проведенная словно бы со значением, смысл которого Лайам надеялся в самом скором времени уловить.
"Сейчас раннее утро. Я долго смотрела на вас. Не сегодня-завтра вы придете в себя и вернетесь к своим делам. Однако во сне вы кажетесь таким одиноким. Мне почему-то думается, что мы с вами схожи.
Риф говорит, что вам хотелось поцеловать меня. Помните, после долгого разговора на кухне? Мне так не показалось, но Риф утверждает. Интересно, правда ли это?
А еще интересно, что было бы, если бы вы это сделали?"
И все. И больше ни слова. Только еще один знак вопроса и крупная подпись. Причем двойная. Рядом с именем, которым гостья представилась, стояло второе - то ли Фоув, то ли Фоуэль. Лайам с минуту пытался его разобрать, потом сдался и заново перечитал приписку.
- Фануил, как зовут кота Грантайре?
Дракончик поднял голову с одеяла.
"Риф, мастер".
Лайам уныло кивнул.
- Чудный котик.
"Я должен был ее поцеловать", - подумал он с грустью. А потом засомневался. Если она задумалась, что было бы дальше, значит, сама не знает, хотелось ли этого ей.
"И что она имеет в виду, намекая, что мы с ней схожи? Она вовсе не кажется одинокой. А я? Разве я одинок?"
- Фануил, я одинок?
"Мастер?"
- Я одинок, да?
"Нет, - мысленно отозвался дракончик после небольшого раздумья. - Я всегда рядом с вами. Как и эдил Кессиас, ваш друг".
- Правильно, - сказал Лайам.
А сам подумал, что Грантайре, наверное, имела в виду совсем другой род одиночества. Он не смог бы выразить словами какой, но, кажется, понял, что ему хотели сказать.
Уронив письмо на одеяло, Лайам повернулся к окну и задумался. Он вспомнил, как Грантайре подложила ладонь под его щеку, чтобы помочь ему безмятежно заснуть...
Через некоторое время он уже звал Геллуса - достаточно громко, но стараясь при том не орать. Видимо, слуга находился где-то неподалеку, ибо буквально через пару мгновений явился на зов.
- Господин Ренфорд, вам что-нибудь нужно?
- Да, - ответил Лайам. - Мне нужно купить хороший подарок к праздникам.
- К праздникам? - удивился Геллус. - Но ведь пиры побирушек прошли.
- Знаю, но мне тем не менее нужен подарок.
Слуга уставился на господина Ренфорда так, словно тот спятил, и Лайаму пришлось, показав на свою ногу, добавить:
- Я собирался обрадовать кое-кого, но не успел.
- А-а-а, - протянул Геллус, светлея лицом. - Ну, разумеется, господин Ренфорд. А что бы вы хотели купить?
Лайам нахмурился. Конечно, с подарком, можно бы не спешить. Мопсе все равно придется ждать, пока он не встанет на ноги. Впрочем, с девчонки станется влезть и в окно.
- Что-нибудь из ряда вон выходящее, - сказал Лайам и вопросительно посмотрел на Геллуса, ожидая подсказки. Потом уточнил: - Самое замечательное из того, что есть в Саузварке!