Джордж Мартин
Пир стервятников
Пролог
— Драконы… — Молландер подобрал с земли сморщенное яблоко и перекидывал его с руки на руку.
— Подбрось его, — попросил Аллерас-Сфинкс, достав стрелу из колчана.
— Хотел бы я увидеть дракона, — сказал Рун, самый младший в компании — до взрослого возраста ему недоставало двух лет. — Очень хотел бы.
А я хотел бы уснуть в объятиях Рози, подумал Пейт, беспокойно ерзая на скамье. К утру девушка вполне могла бы достаться ему. Он увез бы ее из Староместа за Узкое море, в Вольные Города. Там мейстеров нет, и никто бы его ни в чем не стал обвинять.
Наверху, за ставнями, смеялась Эмма и слышался голос ее клиента. Из прислужниц «Пера и кружки» она самая старшая, ей уже все сорок стукнуло как пить дать, но она еще хороша, если кому нравятся женщины в теле. Рози, ее дочке, пятнадцать, и она только что расцвела. Эмма оценила ее невинность в один золотой дракон. Пейт скопил девять серебряных оленей и целый горшок медяков, но раньше настоящий дракон вылупится, чем у него наберется золотой.
— Поздновато ты родился для драконов, малыш, — сказал кандидат Армин. На шее у Армина кожаный шнурок со звеньями его будущей цепи — оловянным, жестяным, свинцовым и медным, — и он, как все кандидаты, думает, что у каждого школяра на плечах репа вместо головы. — Последний из них умер еще при короле Эйегоне Третьем.
— Последний в Вестеросе, — уточнил Молландер.
— Кинь яблоко, — снова попросил Аллерас. Он смазливый парень, их Сфинкс. Все служанки на него заглядываются. Даже Рози норовит коснуться его руки, когда приносит вино. Пейт в таких случаях стискивал зубы и притворялся, будто ничего не заметил.
— Как в Вестеросе, так и на всем свете, — упорствовал Армин. — Это всем известно.
— Яблоко, — повторил Аллерас. — Если ты, конечно, не собираешься его съесть.
— Сейчас. — Молландер, волоча ногу, подскочил и запустил яблоко в туман, нависший над Медовичкой. Не будь он колченогим, он стал бы рыцарем, как и его отец. Силы ему не занимать — руки у него мощные, плечи широкие. Яблоко улетело далеко… но стрела настигла его, стрела в ярд длиной из золотого дерева, с алым оперением. Пейт не видел, как она попала в яблоко, но услышал над рекой слабое «чмок», а потом всплеск.
— Прямо в середку, — присвистнул Молландер. — Красота.
Что они понимают в красоте? Красота — это Рози. Пейт любил ее ореховые глаза и грудки-бутончики, любил ямочки у нее на щеках. Иногда она прислуживала босая, чтобы побегать по траве, и это он тоже любил. Любил ее запах, чистый и свежий, любил завитки волос у нее за ушами. Любил даже пальцы у нее на ногах. Как-то ночью она дала ему поиграть с ними, и он про каждый сочинил смешную историю — Рози хихикала без передышки.
Может, им лучше не переправляться за Узкое море. На скопленные деньги он купит осла, и они с Рози будут путешествовать по Вестеросу, садясь на него по очереди. Эброз счел, что он не заслуживает серебра, но Пейт умеет вправлять кости и ставить пиявки от лихорадки. Простые люди будут благодарны ему за помощь. Если научиться еще стричь волосы и брить бороды, он даже цирюльником может стать. «Этого мне хватит, — думал он, — лишь бы Рози была со мной. Рози — все, что мне нужно на свете».
Так было не всегда. Раньше Пейт мечтал быть мейстером в замке. Щедрый лорд из уважения к мудрости Пейта пожалует ему белого коня, и Пейт будет гордо разъезжать повсюду, улыбаясь встречным простолюдинам…
Однажды в таверне, после второй кружки ужасно крепкого сидра, Пейт хвастливо заявил, что не всегда будет школяром. «Верно, не всегда, — ответил ему Лео Ленивец. — Скоро тебя прогонят и отправят свиней пасти».
Терраса «Пера и кружки» казалась островком света в море тумана. Ниже по реке светил, как размытая оранжевая луна, маяк на башне Хайтауэров, но на душе у Пейта было темно.
Алхимику пора бы уже прийти. Может, он зло подшутил над Пейтом? Или с ним что-то приключилось? Судьба уже не впервые поворачивается к Пейту спиной. Он почитал себя счастливцем, когда его назначили помогать старому архимейстеру Валгрейву при воронах. Разве он знал, что ему придется носить старику еду, убирать его комнаты и одевать его по утрам? Все говорили, что ни один мейстер не знает о воронах столько, сколько Валгрейв успел забыть, и Пейт думал, что уж чугунное-то звено ему обеспечено, — однако не тут-то было. Валгрейв продолжает называться архимейстером из одной лишь учтивости. Под его облачением теперь частенько скрываются замаранные подштанники, а с полгода назад кандидаты застали его в библиотеке плачущим — он забыл дорогу в свои покои. Вместо него в чугунной маске заседает теперь мейстер Гормен — тот самый, кто однажды обвинил Пейта в краже.