Спустя несколько минут она поняла, что успокоиться ей не удастся, и решила включить свет или даже прогуляться по квартире, пусть и с риском наткнуться на Роберто.
Приподнявшись в постели, она развела руки в стороны и, вздрогнув от неожиданности, наткнулась на что-то теплое и живое, тихонько посапывающее рядом. Тело ее мгновенно покрылось холодным, отвратительно липким потом, сердце бешено застучало, готовое вырваться из груди, а ночную тишину прорезал жуткий пронзительный крик:
— Не-е-е-е-е-т!!!
Роберто тоже проснулся и рывком сел в кровати.
— Какого черта? — спросил он недовольно.
8
— Ой, — прошептала она с облегчением, — это ты?
— А кто еще, по-твоему, может спать рядом с тобой? — прохрипел он севшим спросонья голосом.
— Мне приснился кошмар, — смущенно объяснила Айлин.
— А-а-а, — сочувственно протянул Роберто. — А сейчас ты как? В порядке?
Она покачала головой, почувствовав, что все еще задыхается от тяжелого запаха пивного перегара и немытых мужских тел. Эти мрачные образы, живущие в ее подсознании, могли быть удивительно реальными.
— Мне плохо здесь, — пожаловалась Айлин, соскользнув с кровати и нашаривая халат. Завязав поясок, она вышла из комнаты, даже не спросив Роберто, как он оказался в ее постели. По сравнению с посетившими ее кошмарами это казалось второстепенным.
Квартира была погружена во мрак, и эта наполненная тишиной темнота действовала на Айлин почти так же удушающе, как только что покинутая спальня. Добравшись ощупью до гостиной, она первым делом нашарила на стене выключатель и включила свет. Затем прошла к софе, такого же лимонного цвета, как и кресла, и, свернувшись калачиком, устроилась на ней в ожидании, пока по коже перестанут бегать мурашки, а сердце забьется ровнее.
А ведь сегодняшний сон был далеко не таким жутким, как те, что посещали ее раньше. Когда она ушла от мужа и вернулась в свою квартиру, ее ночные вопли не раз пугали бедную Черри до полусмерти.
И вот та же участь постигла Роберто, отметила Айлин и нахмурилась, только теперь задавшись вопросом, что он, собственно говоря, делал в ее кровати.
В этот момент он появился в дверях, на ходу запахивая полы короткого черного халата, и спросил:
— Так что, все-таки, случилось? Может, объяснишь толком?
— Я же сказала, мне приснился кошмар. Кстати, а что делал ты в моей кровати?
Подавив длинный зевок, Роберто опустился в кресло.
— Ты спала, и я спал, — пожал он плечами. — Муж и жена мы или нет, в конце концов?
— Ты сказал, что пойдешь во вторую спальню, — напомнила Айлин прокурорским тоном.
— Я имел в виду душ во второй спальне, — пояснил он, затем устроился в кресле поудобнее, закрыл глаза и явно вознамерился уснуть.
— Убирайся отсюда, Роберто! — потребовала она, повышая голос, но уже почти не надеясь на то, что он ее послушается. — Я сама со всем справлюсь. — И тут же нахмурилась, вспомнив, что те же слова не раз говорила сестре, однако успокоиться ей не удалось ни разу, и она продолжала сидеть, сжавшись в комочек от холода и страха, пока бедная Черри растерянно металась вокруг, не зная, чем ей помочь.
О, Черри! — мысленно с горечью воскликнула Айлин, устало закрывая глаза. Ну, почему все так сложилось? Почему тебе было суждено умереть так ужасно, а мне — дойти до жизни такой?
— Айлин! — тихо окликнул ее Роберто.
— Не мешай, — бросила она. — Я тоскую по Черри.
Это был странный ответ, но он, казалось, принял его, потому что ничего больше не сказал и лишь спустя несколько минут тихонько предложил:
— Хочешь, я принесу тебе чего-нибудь горячего?
— Угу, — не открывая глаз, кивнула Айлин. Оставшись на время в одиночестве, она снова вернулась к мыслям о Черри. Бедняжка так переживала, так тревожилась… Ее пугала метаморфоза, произошедшая с сестрой после замужества, а особенно ночные кошмары, которые повторялись все чаще. В конце концов, Айлин пришлось приоткрыть ей свою тайну, чтобы отвести хоть часть обвинений от Роберто.
К тому времени Черри уже поселилась отдельно, в маленькой квартирке неподалеку от своего колледжа. Между сестрами было заключено что-то вроде молчаливого соглашения, согласно которому младшая должна была продолжать учебу до тех пор, пока старшая — с помощью мужа — сможет оплачивать ее жилье.
Семейная жизнь Айлин к тому времени осложнилась настолько, что она даже обрадовалась отсутствию Черри, избавлявшему се от необходимости постоянно сдерживать свои чувства. Впрочем, вполне вероятно, что младшая сестра о чем-то догадалась и именно поэтому настояла на своем переезде, надеясь, что без нее у них все наладится.
При мысли о первых месяцах своего замужества Айлин снова почувствовала озноб. Сколько их было, этих ночей, когда, отвернувшись от Роберто, она ночи напролет проводила в обнимку с подушкой, чтобы, поддавшись секундной слабости, не вцепиться мертвой хваткой в мужа.
В тот день, когда Черри забрала свои вещи, она переехала из спальни мужа в отдельную комнату.
Роберто принес две большие чашки дымящегося кофе и, поставив их на столик, уселся рядом с Айлин на софу. С ласковой улыбкой он осторожно снял с ее щеки влажную от испарины прядь волос, потом наклонился и поцеловал. Она даже не шевельнулась, настолько целомудренным и дружеским был этот поцелуй.
— Тебе лучше? — спросил он.
Она кивнула.
— Извини, если я тебя напугала.
— Ну что ты, — успокоил ее он. — Может, нам стоит поговорить об этих твоих кошмарах?
Айлин криво усмехнулась.
— А если я не захочу этого, ты начнешь на меня давить?
— Нет, — ответил он очень искренне и тоже улыбнулся. — Я вовсе не тот не знающий жалости монстр, каким ты меня почему-то считаешь.
— Но все же без спросу залез в мою постель, — упрямо возразила она.
— Это совсем другое, — запротестовал Роберто. — И, потом, ты ведь этого даже не заметила, не правда ли?
— Я не жалуюсь, — вздохнула Айлин. — Я возражаю.
— Отнюдь нет, — улыбнулся он и осторожно погладил ее по волосам. — На самом деле ты просто ищешь предлог, чтобы позволить мне остаться, сохранив в то же время лицо.
— Что за чушь! — возмутилась она.
— Чушь? — рассмеялся Роберто. — А что, если я предложу оберегать твой сон от кошмаров, если ты позволишь мне оставаться в твоей постели? Согласна?
К досаде Айлин, от этого дружеского подтрунивания глаза ее подернулись предательской влагой.
— Не надо, милая, пожалуйста, — взволнованно произнес он. — Мне больно видеть твои слезы. Ты не представляешь, что я пережил сегодня утром, стоя у дверей твоей спальни.
Глаза ее удивлено расширились:
— Ты ничего об этом не говорил!
— Видишь эту руку? — спросил он, показывая ей здоровую ладонь. — Еще немного, и тебе пришлось бы лечить и ее.
Поддавшись безотчетному импульсу, девушка обеими руками схватила его раненую руку и прижала к щеке. Это простое и естественное проявление чувств настолько растрогало Роберто, — Айлин видела это по выражению его лица, — что она снова чуть не разревелась, осознав, что впервые за все это время прикоснулась к нему сама, добровольно, причем даже не сжавшись от страха.
— Пойдем, — сказал он, осторожно беря ее на руки, и в его голосе появилась какая-то новая, незнакомая интонация: — Я буду оберегать твой сон до утра. А если вздумаешь возражать, то зацелую до смерти, — решительно предупредил он, не замечая, что возражать ей совершенно расхотелось. — Таковы условия нашей новой сделки: либо спать, либо целоваться.
— «И не вздумай торговаться или увиливать», — улыбаясь, напомнила ему Айлин его собственные слова.
— Торговаться? Со мной? — Роберто тоже довольно осклабился. — Не советую, дорогая. Я же банкир, так что торговаться — это моя профессия.