— Сестра, тебе хотелось бы знать имя наглеца которого я сейчас прикончу? — прищуренный ядовитый желтый взгляд девушки с бардовыми волосами казалось прожигает душу насквозь.
— О, прости, незнакомец, — бархат вкрадчиво-нежного голоса беловолосой красавицы скользнул висельной прохладой по слуху, — мы столь не учтивы, что сами не представились, — кокетливая улыбка расцвела на перламутрово-белоснежных губах, а руки плавно развелись в стороны при поклоне. — Я — Зира, а мою сестру зовут Ида.
— Зира… Ида… Как мило! Значит Зираида. Вот даже как, Создатели смерти Эндоры собственными персонами! — искреннее удивление просияло на лике мага. — Позвольте ответить вам любезностью и тоже представится. Меня зовут Тиринар, — поддержав изысканность манер, галантно склонил голову Великий.
— Раз мы все познакомились, теперь можно уже наконец я его удавлю? — Ида резко взмахнула руками, утонувшими во тьме Ануши. — А то армаде Жнецов давно пора делом заняться.
— Погоди, этот сладостный миг от нас не убежит, — мягко осадила сестру Зира.
— «Еще как убежит…если потребуется… А вполне возможно, что и вам побегать придется» — промелькнули язвительные мысли в голове Тиринара.
— Тиринар… Тиринар… — Зира, вспоминая, провела тонким пальцем по подбородку. — О, надо же… старый сухощавый старик, что умудрился пробраться духом в Шугул Жгаг-Гера и дал славный бой в землях орков? Я была поражена твоей дерзостью и способностью оборотня. Ты сильно похорошел с тех пор… и пески времени в твоей власти… Занятно.
— Он придуривается, разве ты не видишь? — чуть оскалила в ядовитой ухмылке белые змеиные клыки Ида. — Он Великий, иначе магия времени была бы ему не доступна. Должно быть, это кто-то из уцелевших Изгоев. А значит, во имя Арла я сейчас сделаю то, что не смогли сделать Хранители Завета… — глаза Великой вспыхнули желтыми звездами.
— Весьма польщен, что Великая Богиня Зира удостоила вниманием простого старика-мага и не меньше восхищает твоя глубокая осведомленность о делах в Эндоре… да и с кристаллами умело обошлась, отправив вверх. Как не прискорбно осознавать, допускаю, ты ведаешь их мощь, которая была применена лишь однажды и очень далеко отсюда. Следовательно твои шпионы… — медленно хмурился Тиринар, не обращая внимания на закипающую у Иды лавину Ануши.
— О… Я знаю много… много больше… — в мягком голосе прозвучала бесконечная властность. — Неужели ты думаешь, что однажды, понадеясь исключительно на свою силу, и, потерпев поражение в этих землях, я не извлекла урока и не узнала про Эндору все возможное и невозможное, дабы не повторить его вновь? В прошлый раз вы нарушили правила «Игры» и вступили в бой, помогая покосам. В этот раз мы вам этого не позволим! Во имя Арла мы придадим Забвению Эндору вместе с вами!
Смертный холод Ануши, направляемый волей Богинь Ночи, рванулся из пространства сотнями хищных клыкастых пастей, опутав удушающим, змеящимся сферическим кублом сияющую защитную сферу Тиринара. Ануши слоилась и уплотнялась загустевая, и превращаясь в высасывающую из света жизнь липкую, быстро твердеющую массу.
С шипящим визгом отяжелевшая сфера магии Тьмы вдруг вздрогнула и, разорвавшись мириадами быстрожальных лоскутов бросилась на своих творительниц. Ослепительная звезда невредимого Великого ярко сияла, окруженная гало из извивающихся протуберанцев непроглядной тьмы.
— Меня не смог предать Забвению, — рокотал пенным шквалом вздыбленных до небес океанических волн над оторопевшими куклами-Богинями, отброшенными назад, голос разъяренного Шума, — даже сам планетарный ОКЕАН!!! Я властелин Ш-У-У-М!!! — ревело буйными штормами имя, вызывавшее и у дневных и ночных мастеров Великих благоговейный трепет.
Скипетр Мер увеличился в размерах до посоха. Окутавшись, словно змеями, слоями Ануши он чернел и чернел, превращаясь из артефакта в зияющую, затягивающую разум и волю трещину в сами запретные недра вечно ненасытной Тьмы. Зияние на его шевелящейся вершине жаждало пожирать без меры и конца все и всех. Сияющие звездами голубые прежде очи превратились в две черные дыры, обреченные пожрать в себя весь мир звуков и красок. Душа Великого застыла в ужасающем даже тлен ледяном экстазе Всезабвения. Он кипел, множился и ширился. Удовольствию от себя самого не было предела. Каждая частичка плоти обезумев от вожделения смерти жаждала мчаться вперед и пожирать… пожирать… Пожирать без меры пределов и конца!!!…
Вся армада Зираиды и людская рать под стенами Аридалы затаив дыхание воззрилась на остервенелую пляску света и тьмы на небесах. Клокочущие разрывы, непереносимое шипение и грохот мечущейся меж туч тьмы сводили с ума потусторонним чувством неминуемой, не случившейся, но уже произошедшей со всеми смерти.
Шум с безумствующим остервенением жалил и кромсал, хлестал наотмашь и сек многоликой Ануши двух, назойливо мечущихся вокруг него, Богинь.
Все Джундарги, высадившие войска, поспешно закрывали бронированные створки надкрыльев. Огромные тела колоссов под быстрыми командами поводырей покрывались сначала слоистой, потом все более сгущающейся тьмой защитной барьерной магии. Стаи Звуриаллов, обтекая клокочущую неведомой тьмою язву небес, поднимались в прозрачную, наполняющуюся багровым заревом алых высотных облаков синь. Прикрытые мглистым туманом пешие войска под водительством мастеров Ануши быстро растягивались по расползающемуся фронту, охватывая полки Аридалы в клещи.
— Да поможет нам святой Арл! — челюсть поперхнувшегося глотком вина старика короля Микандра безвольно отпала, когда даже его слабый взор узрел тучи косматых крылатых чудовищ взмывающих над клубящейся облачной мглой запада. — Их тысячи!!! Не… Немыслимо!!! Как в древнейших письменах — «…и очернились небеса легионами тьмы, порождающими своими крыльями еще большую тьму… и заалело солнце, наполнив небеса кровью»!!! Это конец мира!!! Что зрят мои глаза…!!! Что зрят мои глаза!!! — перейдя на едва слышный шепот, почти обезумев от ужаса, причитал король людей.
— Шум великолепен!!! — восторгалась Зира, дикой ночной кошкой изворачиваясь в невозможных пируэтах от хлестких ударов Древнего Властелина. Никакие каскады каверзных очаровывающих ментальных рун, извращенные удары боевой магии, оттачиваемые ей тысячелетиями, ничего не могло даже поколебать размерено плавающую в остановленных песках времени черно-солнечную звезду смерти. Единственное, что удавалось сделать сестрам это не дать Великому сфокусироваться на войсках Зираиды в небе и на земле.
— Он Чудовище в самом мерзком смысле этого слова! — бессильно беленилась злобой Ида, извиваясь ядовитой змеей вокруг врага. Она окуталась в длинную вытянутую тень Ануши и действительно походила на огромного нага со вздыбленной чешуей и горящими огнями желтых глаз. — Будь он проклят! Его не пронять!
— У меня вообще сложилось такое ощущение, что он с нами играет, аппетит нагуливает перед тем как с наслаждением отведать! — над простертыми в стороны ладонями Зиры лоскуты Ануши затвердели десятками черных граненых кристальных дротиков, несущих в своей сердцевине копошащиеся пурпурно-бледные руны яда. С графитово-черных, полных нервных зарниц небес в них скользнули седые нити молний и подхватив снаряды помчались к шквалу энергий Шума. Облаком мизерных брызг разбилась атака Богини о неприступную скалу обороны Древнего. Ее царственно-надменная улыбка давно покинула взмокшее лицо.
Тиринар быстро забывал кто он, зачем он, что он делает. Экзальтированная агония услады игрой со смертью испивала остатки разума. Он Играл! Увлеченно, легко, без напряжения. Играл как Океан со своими жертвами. Кипящую душу пока еще развлекало занимательное кружение двух девиц и их магические потуги. Совсем скоро, когда эта игра наскучит, а взмокшие от напряжения обессиленные Богини соберутся ретироваться, он просто схлопнет ладони, просто пожелает и они навсегда растают в пучинах Забвения…
Внезапно обе Богини Ночи бесследно исчезли, словно их вытерли из пространства и были они прежде всего лишь наваждением, агрессивной иллюзией. У беснующегося океана в одночасье забрали терпящие крушение корабли, лишив все его шторма и девятые валы всяческого смысла. Шум напрасно скользил черно-бездонными зеницами, пытаясь хоть вскользь почувствовать затаившихся в тени Богинь-беглянок, но тщетно. Медленно и неохотно Древний Великий отдавал бразды правления разумом Тиринару, вдруг начавшему осознавать для чего он здесь.