Рико бросил на него взгляд, который прожег его насквозь. Он как бы говорил: "Только ты и я, сукин сын. Один на один. Боже мой, как тебе будет больно, когда я доберусь до тебя.”
Он отвел взгляд.
- Я ловлю рыбу в этих водах шестьдесят лет, - сказал он им обиженным голосом. - Никогда ... никогда я ещё не видел такого дерьма.
Катлер саркастически усмехнулся:
- Зомби-пираньи. - он покачал головой. - Эта лодка ... этот исследовательский корабль. Должно быть, они что-то пролили в воду, выпустили какую-то бактерию, вирус или что-то в этом роде…
Рико пожал плечами.
-Я не знаю. И какое это имеет значение, а? Да поможет нам Бог.
Бэзил был полностью опустошен, он всё стонал и стонал. Он уже потерял рассудок и, вероятно, был в шоке. Его белые брюки и рубашка были почти разорваны. Остались лишь окровавленные тряпки. В дюжине мест у него были глубокие, рваные раны. Кровь текла из него, собиралась под ним в лужу и стекала вниз по лодке в воду, где она плавала, как пятно жира.
Катлер уставился на него, его лицо было загорелым, голубоглазым и застывшим от страха.
- Мы выберемся отсюда, - сказал Рико. - Мы будем использовать обувь как весла и доберемся до берега реки. Вот увидишь.
Катлер засмеялся мертвым, безнадежным смехом.
- Мы, блядь, никуда не денемся, и ты это знаешь.
- Заткнись, ублюдок.
Катлер отвернулся, глядя на кровь, сочащуюся из Бэзила в воду. У него скрутило желудок.
- Его кровь, - сказал он. - Она в воде. - он посмотрел на Рико широко раскрытыми стеклянными глазами, как будто был не в своем уме. - Ты слышишь меня, чертов идиот? Его кровь ... она в гребаной воде... его кровь в гребаной воде…
Рико все понял.
Кровь в воде. Эти дьявольские рыбы. И они плыли на перевернутой лодке, плоское дно которой было всего в четырех дюймах над водой.
Элиза пришла в себя.
- Вы слышите? - сказала она.
Да, они тоже это слышали. Внизу, в воде, пираньи снова таранили лодку, одна за другой. Звук их скрежещущих зубов по дереву был похож на приглушенное пиление. Они пытались прогрызть себе путь сквозь неё. Это было безумием, но именно это они и делали, движимые какой-то злой силой, чтобы есть и убивать. Вода была наполнена их мечущимися телами, серебристыми, чешуйчатыми, обесцвеченными и гнилыми... но живыми, каким-то образом живыми.
- Мы должны выбраться отсюда! - Катлер вскрикнул, вне себя от страха.
Рыб стало больше.
Пираньи роились, как саранча, обрушиваясь на лодку потоком зубов. Они жевали снизу, с боков, их было очень много. И они были сосредоточены не только вокруг лодки, но и по всему каналу, как будто там была не стая, а, возможно, тысяча стай или сто тысяч. Пенящаяся вода заставляла лодку плыть по воде, как будто на неё накатила хорошая волна.
Рыбы-зомби впали в дикое голодное безумие от вкуса крови, капающей в воду. Пока они жевали лодку, на поверхность всплывали опилки. Плоский корпус, на котором сидели Рико и остальные, был покрыт кровью и водой. Они вцепились друг в друга, чтобы не соскользнуть.
Все, кроме Бэзила.
Его безумная фигура соскальзывала все ближе и ближе к краю.
Никто не пытался схватить его, потому что просто не было времени. Лодка раскачивалась под натиском рыбы, вода превратилась в бурлящий водоворот щелкающих челюстей и костей пираний. И может быть, движение лодки привело бы их к деревьям, но рыба начала прыгать на борт. Подгоняемые неутолимым голодом, они выпрыгивали из воды и приземлялись среди выживших, гротескно раздутые и разложившиеся, некоторые немногим лучше живых скелетов, облепленных сухожилиями и связками.
Но мертвые или неживые, у них была одна цель.
Рико увернулся от двух или трех, отбил двоих и был укушен ещё тремя, которые вонзили свои пилообразные зубы прямо в его плоть. Он выдернул их, вырывая при этом лоскуты кожи.
Они приземлились на борт, шлепаясь и чавкая челюстями.
Катлер пнул их, разбил дюжину кулаками в отвратительную гнилостную пасту. Но на каждого уничтоженного приходилось еще десять прыгающих на него. Они впивались ему в руки, в плечи, в ладони, дюжинами впивались в ноги, впивались зубами в кожу. Одна из них зацепилась за подбородок и глубоко укусила.
Воздух был наполнен рыбой, дымящейся смесью крови и трупного газа.
Они набросились и на Элизу. Вцепились ей в ноги, руки, одна вонзила треугольные зубы прямо в грудь. Она сбросила их с себя, крича, ударяя и раздавливая кулаками. Она была совершенно не в своем уме, вырывая их, пиная и отбрасывая. Она давила их в своих руках в черную слизь гнили и крошечных костей. Она схватила одну из них приставшую к левой руке, и выбросила тельце, но маленький череп остался, эти зазубренные челюсти крепко держались в её плоти. Она колотила по нему, пока он не разлетелся на куски.