Вы будете начинать работу с восходом солнца и прекращать с закатом. Каждый вечер вас будут вызывать в кооператив для того, чтобы выслушать справедливые и дальновидные советы Ангки, которые позволят вам "перестроиться". Не думайте ни о чем другом, кроме как о том, чтобы производить, В остальном же за вас думает Ангка.
За обитателями коммун была установлена слежка. Те, кто протестовал или жаловался, считался "сомнительным элементом" и подлежал ликвидации. Людям запрещалось страдать, плакать, смеяться. Сострадание или просьба рассматривались нередко как проявления недовольства и оппозиции. В лексиконе красных кхмеров не было слова "милосердие". Слабых и больных уничтожали. Пол Пот говорил так: "Общество, которое олицетворяет кампучийский народ, должно быть здоровым и крепким. Милосердие - это преступление".
В кооперативах обобществлялось все, вплоть до личного имущества. Запрещалось иметь свои миски и ложки, не разрешалось отдельно готовить пищу и питаться. Все подлежало строгой регламентации. Выходных дней не было. Ежедневным праздником должна быть совместная работа, которая взбадривает людей.
Однажды в одной из коммун побывали японцы - представители ассоциации японо-кампучийской дружбы. Им показали "коммунаров", которые во время работы распевали веселые песни. Из бесед с селянами можно было сделать вывод, что они всем довольны. Правда, рассказывая о своих впечатлениях, японцы оговаривались, что им дали возможность поговорить лишь с несколькими тщательно отобранными крестьянами. Поэтому узнать, что же думают остальные крестьяне, было сложно.
Подобные коммуны стали главной формой организации массового принудительного труда. Люди здесь находились на казарменном положении, превратившись в рабов, получавших за тяжкий труд лишь миску чечевичной похлебки. А радио Пномпеня вещало: "Линия Ангки, заключающаяся в атаке на врага в экономическом плане, проводится эффективно". Вместо восстановления всей экономической структуры страны, полпотовцы сделали ставку на резкое расширение производства только риса и отраслей, связанных с его переработкой. Следствием этого стало то, что к 1978 году промышленное производство, и без того слабое, сократилось почти наполовину. В Обвинительном акте по делу Пол Пота - Иенг Сари говорилось, что они выступали против использования в промышленности технических специалистов и рабочих, которые трудились при прежнем режиме. Инженеров и техников уничтожали, а рабочих отправляли в сельскую местность. На некоторых небольших фабриках, например, на лесопильном заводе и текстильной фабрике, осталось всего несколько рабочих.
Самое "замечательное" мероприятие полпотовцев - отмена денег - стало проводиться еще в 1973 году в освобожденных районах. Когда был взят Пномпень, в первый же день чернорубашечники взорвали центральный банк. В бывшем министерстве финансов стали хранить мешки с удобрениями. Любопытно, что кампучийские руководители особо отмечали, что им трудно объяснить иностранцам, какие именно аспекты "революционного кампучийского общества" делают деньги ненужными. По крайней мере, они говорили, что деньги, олицетворявшие собой неравенство, следует уничтожить в первую очередь.
Сам Пол Пот высоко оценивал свой "социальный эксперимент":
- Для 95 процентов населения страны жизнь стала значительно легче, чем прежде. Раньше люди не имели земли, работы, еды, воды, болели, продавали сыновей, дочерей и даже жен. Они подвергались эксплуатации и угнетению, трудились, как рабы. Сейчас они стали хозяевами своего труда и производимой ими продукции.
В "социально однородном обществе" не нашлось места интеллигенции, поэтому она подлежала уничтожению. Это укладывалось в тезис о ликвидации различий между физическим и умственным трудом. Радио Пномпеня постоянно твердило в своих передачах, что "интеллигенты ни на что не пригодны", "дипломы не могут прокормить", "сейчас вместо пера в руках должна быть мотыга". К тому же, твердили полпотовцы, самостоятельно мыслящие, в отличие от полудиких крестьян, люди могут представлять серьезную опасность.
- Я убивал в первую очередь тех, кто носил очки, - рассказывает бывший полпотовский чернорубашечник. - Если в очках, значит умел читать. А стало быть, мог обладать вредными мыслями. И вообще очки - изобретение буржуазии.
Уцелевшие представители интеллигенции оказались в сельскохозяйственных коммунах. На собраниях бригады полупьяный "сантисок" (шеф службы безопасности в общине) останавливал свой палец на докторе медицины и вопрошал:
"Что такое Ангка?" Погибавший от истощения и непосильного труда ученый поднимался, делал восторженное лицо и произносил: "Ангка обеспечивает нашей стране демократический режим. Она - совершенна, абсолютно совершенна. Руководство со стороны Ангка - правильное, гениальное. Я всю жизнь буду идти путем, указанным Ангкой".
По некоторым свидетельствам, в результате террора, развязанного полпотовцами, были уничтожены четыре пятых преподавателей школ и университетов. Из 11 тысяч студентов вузов выжили только 400 человек. Было уничтожено более 90 процентов врачей.
Прекратили свою деятельность почта и телеграф, были закрыты музеи, телевидение не работало. Национальная библиотека превратилась в свинарник. "Буржуазный" суд был уничтожен. Отныне любой проступок наказывался немедленной смертью. Ликвидируя интеллигенцию, полпотовцы делали все, чтобы не могла появиться новая. Высшие и средние учебные заведения были закрыты, остались лишь начальные школы, занятия в которых продолжались не более получаса в день. На них дети обучались основам письма, хором декламировали полпотовские лозунги и учили речи вождей.
В школьных учебниках говорилось: "Каждый трудящийся должен испытывать радость от того, что он является полезным инструментом в руках Ангки". Создавалась новая "революционная" мораль. Дети должны были шпионить за своими родителями и доносить о любых проявлениях чувств - грусти, радости. На основе новой морахи создавался новый человек. 12 - 13-летние дети становились убийцами. Один из таких солдат-убийц рассказывал:
- Я не такой, как другие революционные товарищи. Многие не умеют ни читать, ни писать. Мне повезло: я учился в сельской школе. Когда в 1970 году началась война, мне пришлось все бросить и уйти в армию. Мне тогда было 15 лет. Но у нас можно быть революционным солдатом с 12 лет. Теперь мой дядя обязательно хочет, чтобы когда-нибудь я вступил в партию. Это будет очень трудно. Я должен стать другим человеком с совершенно особым мировоззрением. Я не знаю, сколько в партии членов, но поверьте, что это настоящие вожди. Но революционная карьера на этом не остановится, потому что затем нужно будет подняться выше и получить доступ в Центральный комитет партии.
Необразованным и темным крестьянам навязывалась определенная система взглядов, превращающая их в слепых и бездумных исполнителей. Они зубрили правила, что боец "должен ничего не знать, ничего не слышать, ничего не видеть, ничего не говорить".
По аналогии с красным цитатником Мао здесь появляется "Малая красная книга" Пол Пота, которая распространяется по всей стране. В полпотовских пропагандистских центрах изготавливались различные брошюры типа "О народном счастье". В ней говорилось, что пятнадцать супружеских пар, живущих в разлуке - муж в своей бригаде, жена в своей, раз в месяц встречаются в "доме счастья". Жить вместе, утверждалось в брошюре, никто из них не хотел, чтобы беречь силы для "максимального вклада в социализм". Крестьянин, встретившийся с женой, видит на стене "дорогой портрет" - Пол Пота. Тотчас он вынимает из кармана "Малую красную книжку" и супруги начинают изучать ее.